Размер шрифта
-
+
Альманах «Истоки». Выпуск 16 - стр. 35
года нового. Снежная изморозь. Пар
изо рта на морозе. Яркой расцветки
мишура, запах хвои, еловые ветки.
И на тоненькой нитке серебряный шар.
Ни о чём разговоры, мечты, обещания.
Бесконечные хлопоты, встречи, прощания.
Нас бросает из крайности в крайность,
то в холод, то в жар.
И летит в безвоздушном пространстве планета,
для чего это всё, не давая ответа,
как на тоненькой нитке серебряный шар.
«Вздрогнула, тронулась, сдвинулась с места зима…»
Вздрогнула, тронулась, сдвинулась с места зима.
Площади, улицы, скверы, бульвары, дома —
всё покачнулось, очнулось, в глазах поплыло,
хрустнуло хрупко, как под ногами стекло.
Глаз до утра не сомкнёшь, и всю ночь напролёт
слышишь, как пенится воздух и крошится лёд.
Это весна, говоря с небесами на ты,
навстречу идёт, не стесняясь своей наготы.
Ветками верб чуть касаясь высоких небес,
тянется к солнцу привставший на цыпочки лес,
душу синичьими трелями разбередив:
Всё впереди – говорит тебе – всё впереди.
Всё впереди, всё исполнится точно и в срок.
Дай только время, немного терпенья, дружок,
и неудачи твои за сугробами канут во тьму.
Ты только верь. – И так хочется верить ему.
Без любви
Всё мертво без любви на печальной и зыбкой земле:
капли тёплых дождей в фонарями колеблемой мгле,
шорох листьев над нами и грома раскаты вдали.
Всё мертво без любви. Повторю: всё мертво без любви.
Всё мертво: и отвесные горы, и море, и лес,
краски летнего дня, и пылающий купол небес,
птичий щебет весной за окном, и журчанье воды
в торопливых ручьях, и осенних деревьев плоды.
И покой безмятежных пейзажей, и буйство стихий,
и манящих пространств бесконечность, и даже стихи —
ничего, ни копейки не стоят, увы, без неё.
Всё мертво без любви, всё мертво, как и сердце моё.
В зоне риска
Вот так. Теснее… Ближе… Близко-близко.
Ещё чуть-чуть… Почти боясь вздохнуть.
Я в миллиметре от… Я в зоне риска —
в глазах твоих рискую утонуть.
И глядя в них, произнесу украдкой:
Ни божий гнев, ни праведников суд,
меня уже от этой кары сладкой
не отвратят, не сдержат, не спасут.
Верую
Верую ныне, и присно,
и во веки веков
в твой силуэт, внезапно
возникший из ниоткуда
в пасмурный мартовский день.
В дробь каблуков
в такт биению сердца.
Верую в чудо.
Имя твоё повторяю
медленно и нараспев,
медленно, словно читаю
молитву, как “Отче
наш”. Вначале тихо,
почти про себя,
затем осмелев,
языком касаясь нёба, как неба,
всё громче и громче.
Пристально наблюдаю
за пируэтами птиц.
Чувствую, как прорастают
крылья и за моими плечами.
Верую в пену тяжёлых волос,
в удивлённые взмахи ресниц,
в губы и лоно твоё,
одинокими корчась ночами.
В прикосновение пальцев,
Страница 35