Размер шрифта
-
+

Альманах «Истоки». Выпуск 13 - стр. 26

В гостиной музея Гофмана, стилизованной под его эпоху, Лола Звонарёва предложила тему для беседы о влиянии европейской культуры на наше творчество. Европейская культура в лице её классиков несомненно повлияла на наше восприятие и оценки. Мы часть общей культуры.

Б. Н. Бартфельд отвёл нас к камню, сравнительно недавно установленному в честь нобелевского лауреата немецкого писателя Томаса Манна. До сих пор идут споры, в каком именно здании он здесь останавливался в 30-е годы прошлого века.

Светлогорск поражает роскошью природы: высокие холмы, поросшие широколиственными деревьями, лесное озеро и близость моря. Неслучайно до войны он считался самым престижным немецким курортом, где отдыхала верхушка Третьего рейха.

Настоящим сюрпризом стало посещение нового, почти готового здания Дома творчества для писателей. Б.Н. задумал его номера безвозмездно предоставлять в порядке очерёдности творческим людям. С веранды открывался сказочный вид на озеро. Полное впечатление, что Дом творчества парит над оврагом с плакучими ивами. Естественно, что такая красота располагала к чтению стихов, и каждый прочитал свои произведения.

Вечером в Каминном зале выступал О. Б. Глушкин, рассказывал о своих новых книгах и журналах. Когда-то калининградские писатели выпускали огромным тиражом журнал «Запад России», теперь выпускают небольшим тиражом региональный литературно-художественный журнал «Балтика».

Потом Б. Н. Бартфельд читал нам свой новый рассказ «Деметра».

30 июля поездка в Балтийск – пограничный город. Мы стоим у знаменитой гостиницы «Золотой якорь», на ней мемориальная доска, что в 1963 году здесь останавливался Иосиф Бродский.

Б. Н. Бартфельд читает наизусть знаменитое стихотворение Бродского:

Открытка из города К

Томасу Венцлова

Развалины есть праздник кислорода
и времени. Новейший Архимед
прибавить мог бы к старому закону,
что тело, помещенное в пространство,
пространством вытесняется.
Вода
дробит в зерцале пасмурном руины
Дворца Курфюрста; и, небось, теперь
пророчествам реки он больше внемлет,
чем в те самоуверенные дни,
когда курфюрст его отгрохал.
Кто-то
среди развалин бродит, вороша
листву запрошлогоднюю. То – ветер,
как блудный сын, вернулся в отчий дом
и сразу получил все письма.

У самой пристани плавают белые лебеди, их очень много, они почти ручные.

На горизонте военные корабли. Здесь проходит наша морская граница с Польшей и Литвой.

Среди ярко оранжевых, словно греющих цветом, бархатцев монумент великого Петра Первого, прорубившего окно в Европу.

Мы идём по нескончаемому пирсу и холодные брызги перелетают через каменную ограду. Всюду песчаные дюны, сухие травы, невысокие деревья и цветущий кустарник.

Страница 26