Аллея королевы Луизы, 32 - стр. 37

Валдиса взяла оторопь, но потом он понял, что еще спит, и спокойно допил пиво, вглядываясь в призрачных танцоров на холме. Постепенно он стал различать топот и визгливые звуки, которые вероятно подменяли музыку. Внезапно он понял, что звуки идут вовсе не с холма, а снизу, из дома. Он встал и пошел к лестнице. Была абсолютная темнота, но, тем не менее, он хорошо видел даже такие мелочи, как шов между половыми досками и деревянные гвозди, которыми крепились перила лестницы к дощатой стене.

Шум шел из той комнаты, в которой они ужинали. Валдис открыл дверь и встал на пороге. В лицо шибанул резкий запах хлева. Жарко воняло и псиной, и скотским навозом, и козлом…

Сам козел, черный, косматый, с огромными рогами и гривой, мотал головой, выпучив шарообразные глаза, и взбрыкивал задом, пытаясь скинуть с себя голую дочь хозяина, крепко уцепившуюся в его шерсть и дико хохотавшую. Грудь и огненные волосы ее взлетали при каждом скачке козла и упруго пружинили вниз, когда он опускался на связанные ноги. Хозяин, стоя вполоборота к Валдису, в одной рубахе с торчащими из-под нее тощими кривыми лодыжками, дул в свиной череп, извлекая оттуда омерзительные, рвущие ухо звуки.

Санксти, увидев Валдиса, бросилась к нему и втащила в комнату. Он поразился ее силе, а она, кружась и прыгая вокруг него, улыбалась и заглядывала ему в глаза, и прижималась эластичным горячим телом, и Валдис сам втянулся в ритм, который уловил в, казалось бы, беспорядочных взвизгиваниях свиного черепа, и закружился по комнате вместе с рыжей. Он не заметил, как она начала рвать на нем одежду, а ощутил только, что больше на нем ничего нет, а Санксти приникла к нему скользкой потной плотью, и они повалились на пол, и, превратившись в двух диких животных, смешались друг с другом, и катались, извиваясь и входя друг в друга, и кусались, и облизывали, и кричали… И взорвались одновременно, разбрасывая черные звезды.

Старик длинным узким ножом полоснул козла по горлу. Когда оно открылось, толчками выбрасывая темную густую кровь, поднес к нему чашу и, наполнив, протянул Санксти. Та все еще сидела на Валдисе, обхватив его крепкими бедрами. Она жадно отпила из чаши, а остатки влила в полуоткрытый рот Валдиса, и земля вывернулась из-под него.

В тот день, когда Диана проснулась, разбуженная курицей, и не явилась поутру в контору Олега Ремизова трепать ему нервы, он обрадовался. Но когда она не пришла и на другой день, вечером он сам заехал к ней. И не застал. Он отправился домой, почитал книгу, посмотрел фильм со Сталлоне по местному телеканалу, выслушал сенсационное сообщение о диком побоище на Люблинском шоссе, и часам к одиннадцати снова поехал к Диане. На его звонки опять никто не ответил. Это его озадачило. Диана, насколько он ее знал, была домоседкой. Поразмыслив, он связал ее исчезновение с Валдисом и успокоился. Телохранителя надежнее вряд ли можно было представить, а если он увез ее куда-нибудь на косу или в Данциг, тем лучше для нее. Вдов, как известно, утешают в постели.