Алисия. Дочь демона - стр. 16

– Договор о ненападении? – уточил парень, подняв одну бровь. Сейчас он выглядел, как никогда сексуально. Такой задумчивый…

О чем, я мать его думаю? Нужно срочно сосредоточится. Но мой мозг никак не хотел работать, поэтому все что я смогла сказать это:

– О ненападении?

Да, да и еще раз да! Я повторила слова Сартоса! Кто вообще так делает? Никто даже представить не может, чем мне сейчас стоило сдержаться и не ударить себя ладонью по лбу.

– Да, территория академии – это единственное место, где могут находиться все демоны, без страха быть уничтоженными. Поэтому мы строго относимся к безопасности. Если договор о ненападении будет нарушен, то демон или ведьма, неважно кто, не только моментально будет исключен из академии, но и будет отлучен от своего клана. Я думаю, вы оба прекрасно понимаете, что отлученный демон или полудемон, в вашем случае, не сможет выжить не на Земле, не в аду. На него все будут охотиться.

Евангелина, несомненно, права, одинокому демону не будет место ни в одном измерении. Это страшно. Но не подписав документ, я не смогу поступить в академии, а я этого на самом деле хочу.

– Я могу уточнить один момент? – спросила я, Евангелина кивнула. – А каким должно быть нападение, чтобы после него исключили?

– Тяжело ранить или убить, – ответила женщина, сохраняя невозмутимость.

Интересно, а такие прецеденты были. Но я не решилась спросить, а просто взяла перо, которое лежала рядом с моими бумагами. А вот чернил не нашла.

– Как подписать? – подняла я взгляд на Евангелину.

– Кровью, дорогая…. кровью, – произнесла женщина и указывала на кинжал, который лежал на столике.

Я поморщилась. Терпеть не могу резать себя. Что на самом деле странно. Раны у полудемонов заживают практически моментально. И тем более, я же ведьма. Для многих ритуалов требуется моя кровь. Но ни один из этих фактов не поменял мое отношение к порезам. Это все равно больно, хоть и мгновение.

Словно почувствовав мою нерешительность, Сартос поднял со стола кинжал и полоснул себя по ладони. Еще секунда и подпись, нанесенная с помощью его крови, стояла на договоре, а рана на ладони затянулась.

Настала моя очередь. Мне пришлось унять дрожь в руках, перед тем как взять кинжал. Я глубоко вздохнула и быстро провела кинжалом по коже. Резкая боль заполнила мое сознание, и мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу.

Положив кинжал обратно на стол и обмакнув перо в кровь, я поставила свою подпись на договоре. Рана на руке уже затянулась, но неприятное воспоминание все равно останется у меня в памяти.