Алишер. Backstage - стр. 13

Вот и я надеялся, что автомойка станет не самым долгим этапом в моей жизни. Нужно было продержаться до весны, когда станет тепло, и я смогу вернуться с гитарой на площадь. А мойку когда-нибудь буду вспоминать с улыбкой, а может, это даже станет главой в книге, которую напишут про меня. Как знать…

Через несколько дней после начала работы я с ужасом понял, что у автомойщика сильнее всего страдают руки. Несмотря на перчатки, кисти постоянно были влажными. Ворота мойки то и дело поднимались и опускались, руки обветривались сквозняком, а пальцы становились красными, словно я попал в плен к Рамси Болтону и бастард-садист решил содрать с них кожу. Коллеги сказали, что такое случается со всеми новичками, и через пару недель руки привыкнут.

– Это еще что! – утешали меня ребята. – У нас шиномонтажнику вообще три пальца на станке оторвало в том году.

– З*****ь! – воодушевился я, услышав эту замечательную историю.

– Заезжайте! – крикнул я подъехавшему к воротам бокса водителю «Кадиллака».

Огромный, как баржа, автомобиль солидно въехал на мойку. Интересно, кем надо быть, чтобы заработать на такую машину? Наверняка, его хозяин занимался бизнесом. И даже, возможно был знаком с моим отцом. Папа являлся одним из первых крупных коммерсантов в нашем городе.

– Комплекс сделай, – кивнул мне вышедший из автомобиля мужчина. – Я пока кофе выпью.

– Угу… – кивнул я в ответ.

Через час хозяин «Кадиллака» осматривал свой сверкающий чистотой автомобиль. Я неплохо постарался – машина выглядела как новая. Мужчина удовлетворительно кивнул, открыл барсетку и протянул мне двести рублей «на чай».

– Слушай, а чего это у тебя над бровью? Татуировка что ли? – спросил он.

– Да…

– В «малолетке» что ли был?

– Чего? – переспросил я.

– В колонии сидел?

– Нет, что вы…

– А я подумал… наколка такая, – усмехнулся мужик. – На работу же не устроишься!

– Устроился же, – возразил я.

– Ну да. Ладно, бывай…

Хозяин «Кадиллака» был далеко не первым, кому не давала покоя татуировка на моем лице. Над бровью я изобразил сочетание цифр – 666. И сделано это было специально. Как раз для того, о чем говорил мужчина на автомойке: «на работу не устроишься!». Я прекрасно понимал, что с таким лицом не смогу попасть, например, в офис или в магазин; в банк или школу. Я уничтожил эту дорогу для себя. Сжег мост, по которому смог бы сбежать обратно. Мне не хочется быть планктоном. Я и не дам себе шанса им стать.

Этот мужик, солидный и успешный, глядя на меня, наверное, думал, что осчастливит своими «чаевыми». Быть может, он сейчас едет в своем намытом до блеска «Кадиллаке» и думает: «Этот странный парень просто молод. Пройдет время, он одумается, сведет наколки, закончит институт, найдет нормальную работу». Станет как все…