Алиса в Итакдалии - стр. 31
– Боюсь, более чем серьезно.
– Но твой отец…
– Не волнуйся, я отыщу его сама.
– Но я уже знаю, где он! – Оливер почти сорвался на крик. – Если бы я захотел, то пошел бы к нему прямо сейчас!
Алиса вперила в него сумрачный взгляд.
– Так что же не идешь?
Оливер с трудом сглотнул.
– Ты гнилой человек, – сказала Алиса, – раз дразнишь меня отцом, как чуденцом на палочке. Ты даже не можешь вернуть его семье, не требуя ничего взамен.
– Эй, я…
– Не будет у нас с тобой никаких дел, – перебила она мальчика. – Будь у тебя хоть половина сердца, ты бы уже сказал мне, где папа. Что же, у меня есть вся жизнь на поиски.
– Да ты шутишь, – пробормотал он.
– Хорошего дня, Оливер Ньюбэнкс. И удачи тебе с твоим заданием.
С этими словами Алиса развернулась и бегом припустила к главной площади.
Оливер следовал за ней по пятам.
Желудок Алисы распирала охапка палок. Стоило девочке нервно переступить с ноги на ногу, как одна из них с хрустом переламывалась пополам. Утро выдалось свежим и золотистым, но по спине Алисы то и дело пробегал холодок. Она стояла в длинном ряду ровесников, стараясь тем не менее держаться сама по себе. Некоторые соперники были одеты в нарядные костюмы, другие – в повседневную одежду. Одни ощутимо волновались, другие выглядели надменными. Понять, что все это значит, не представлялось никакой возможности.
Всех участников пересчитали и каждому присвоили номер. Теперь им оставалось только ждать, и это оказалось самым мучительным испытанием. Алиса вдруг поняла, что ей нужно в дамскую комнату, но робкая просьба девочки тут же потонула в общем гвалте.
Жители Ференвуда щеголяли в лучших своих нарядах: платьях из паучьего шелка и тополиных шляпках. Цвета сверкали, звуки громыхали, а воздух сотрясали неожиданные свисты и возгласы. Зрители начали занимать места, взволнованные разлитым в воздухе запахом весны.
Сцена каждый год поражала воображение, но в этот раз декораторы превзошли сами себя. Сегодня она походила на застывшую волну, словно бы вырезанную прямиком из океана. Сливово-синие волны спускались к ногам конкурсантов, почти облизывая мыски их ботинок. С другой стороны сцена переходила в зеленую лужайку с рядами столов и стульев, смастеренных из рук и ног упавших деревьев. Спинку каждого стула обвивали виноградные лозы. Столы были уставлены золотыми корзинами со стекляблоками, медовыми трубочками и леденцами-шипучками в шоколаде, а также кувшинами с огненным сидром и засахаренным льдом. Оркестр проверял инструменты; в отдалении одобрительно громыхало небо; в воздухе, подвешенные в сотнях хрустальных сфер, головокружительно благоухали цветы. Даже солнце, преисполнившись значимости момента, вне графика подкрасило облака нежно-розовым, медовым и мандариновым.