Алиби для красавицы - стр. 18
Менты сняли куртки и шапочки и стали меньше похожи, однако для удобства я решил так и называть их про себя – правым и левым. Потом они переглянулись, и один вышел. Со мной остался мент правый, тот, что помордатее и понаглее. Рожа у него была гладкая, маленькие глазки смотрели на меня вроде бы даже приветливо. Он сел за стол напротив меня, достал из ящика лист бумаги и ручку. Потом повертел в руках мой паспорт и подвинул по столу пачку сигарет.
– Закуривай, Андриаша. Не куришь, нет?
Я помотал головой.
– Это хорошо, – задушевно продолжал мент, – это для здоровья полезно. Тогда перейдем прямо к делу. Значит, ты нам сейчас быстренько и подробненько рассказываешь, как ты убивал девушку.
– Какую девушку? – От неожиданности я вытаращил глаза на правого.
– Ковалеву Марианну Владимировну, одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, русскую, проживала на улице Марата, дом пять, квартира восемнадцать, – зачитал мент из блокнота.
– С чего это мне было ее убивать? Я ее и в глаза-то не видел никогда, только со спины.
– Врешь, Андриаша, – ласково гнул свою линию мент, – ты ее преследовал…
– Ничего я ее не преследовал!
– Молчать! – гаркнул он и хлопнул кулаком по столу. – Молчи, гнида, и слушай, что я говорить буду. Ты за девушкой побежал? Побежал. И не впаривай мне тут, что не сумел догнать. Чтобы ты, чемпион, не мог бабу на высоких каблуках догнать!
– А может, она на машине уехала! – сгоряча ляпнул я.
– Не уехала она на машине. – Теперь правый мент был спокоен. – Не уехала, потому что автомобили там не ходят, ремонт на Литейном, ты и сам про это знаешь. Значит, догнал ты ее, поговорил с ней – так, мол, и так. Она тебя и послала: еще бы, девка красивая, видная, а ты – сморчок, лезешь к ней с какими-то бабушкиными сумками. Ты затаил на нее злобу в сердце, а после подкараулил в подъезде и отомстил. Ты ведь только придуриваешься, что такой маленький да слабенький, а сам – вон какой спортсмен! В доме одни награды да кубки.
Так, значит, они уже дома побывали, и бабуля им все рассказала и показала. Ох и трудно с ней!
Я поглядел на часы. Стрелки бежали к девяти. Утром, когда уходил, я сказал бабуле, что приду к обеду, часам к пяти. И так задержался, а тут еще менты привязались. Бабуля уже понемногу впадает в панику. Она никак не может примириться с тем, что я уже давно взрослый и могу за себя сам постоять. В ее глазах я все тот же маленький Андрюшенька, которого каждый может обидеть. Поэтому, когда я опаздываю, она начинает воображать себе разные страхи: например, что меня сбила машина или прицепилась, допустим, целая компания, избила и бросила умирать на снегу. Никак ей не втолковать, что с моей реакцией от автомобиля я могу легко увернуться, а с компанией из трех-четырех человек могу справиться, если только они не десантники из группы «Альфа».