Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - стр. 5
– Ха! – опять подал голос Косой, но сидящие за столом лишь недоуменно переглянулись.
– Не понял, это чё было? – хриплым от волнения голосом осведомился Лопух.
Он вскочил из-за стола, едва не опрокинув его, и бросился к дыре в полу. Остальные тоже повскакивали со своих мест и окружили Лопуха, упавшего на карачки и бестолково ощупывающего землю в дыре.
– Где Мах? – спросил Лопух, облизнув враз пересохшие губы.
– А-а, нечистая! – всполошился Бурый и кинулся к окну.
Звон разбитого стекла и возня застрявшего в перекошенной деревянной раме тела разорвали гнетущую тишину.
– Слышь, Лопух, – Косой медленно попятился к двери, – ты как хош, а я того… сваливаю.
– Да, – согласился Лопух. – Мах, видать, накрылся. Линяем отсюда.
Лопух отполз от дыры, поднялся и, отряхнув брюки, почесал затылок.
– Вот что бывает, когда много на себя берешь.
Сколько себя помнил Максим Коротков, ему всю жизнь не везло. Начать с того, что его перепутали в роддоме – достовернейший факт с печальными последствиями. Нет, сначала ему, конечно, повезло. Максим попал в отличную, заботливую семью, где прожил, не дуя в ус, счастливейших четыре года. А потом… Потом жизнь понеслась под откос: в роддоме выяснилось, что семье вручили не того, и он переехал в другой дом – дом ужасов и кошмаров. Мать с отцом пили, не просыхая, нигде не работали и ничего от жизни не хотели. Маленький Максимка целыми днями слонялся голодный, в потрепанной одежонке по улицам, выпрашивая даже не деньги, а еду, пока наконец не вмешались те, кому было положено вмешаться с самого начала – органы опеки, и Максимку препроводили в детский дом. Заведение, конечно, чистое и уютное по сравнению с тем свинарником, где он жил последние три года, да и кормили там сытно. Одно плохо – собралась там нехорошая компашка, не дававшая никому проходу.
С окрепшим десятилетним Максимкой связываться никто не хотел, особо после того, как тот от души навалял сразу двум своим обидчикам, но вот другим от компании заносчивых зазнаек доставалось изрядно. И надо ж такому случиться, что Максимка был втянут в эту компанию. Очень поздно он осознал, что катится по наклонной плоскости. Осознал и ужаснулся, когда его в четырнадцатилетнем возрасте доставили в отделение полиции за кражу. Ему бы одуматься и взяться за ум, но – увы! – страх прошел быстро, а безнаказанность подстегнула к следующим подвигам.
В девятнадцать лет Максим сел основательно, на полтора года, за кражу с мордобоем. Перевоспитаться не получилось, хотя Максим все полтора года сам себе клялся и божился, что завяжет с воровством и начнет новую жизнь. Однако желанная свобода не принесла ничего, кроме новых разочарований: Максим оказался никому не нужен, и никто не хотел брать его на работу. Одно счастье – ему выделили однокомнатную квартиру, которая вскоре превратилась в прибежище новых дружков Максима – прощелыг, пьяниц и воров. Соседи долго терпели буйные посиделки Максима, пока в один прекрасный день сосед снизу не рискнул высказаться на сей счет. Максим не помнил подробностей стычки с добродушным соседом, но, как оказалось, он сломал ему пару ребер, подбил глаз и вынес плечом железную дверь.