Али-Баба и сорок разбойниц - стр. 38
К месту аварии мы прибыли уже в темноте, и я понял, что начинать поиски бесполезно. Вокруг мрачнел лес. Что ж, придется возвращаться сюда завтра утром.
Едва я открыл дверь квартиры, как в нос ударил аромат свежеиспеченных пирожков. Не знаю, как у вас, а у меня этот запах вызывает всегда одно и то же воспоминание. Седьмое ноября, время подкатывает к полудню. Несмотря на ранний час, маменька уже на ногах, из включенного телевизора льются веселые песни, изредка заглушаемые громовыми криками «ура». Голубой экран ведет трансляцию из разных городов СССР, корреспонденты рассказывают, как простые люди с невероятным энтузиазмом встречают очередную годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Потом появляется отец в компании веселых приятелей, они ходили от Союза писателей на демонстрацию и замерзли, аки степные волки. Нюша вносит в гостиную пироги, на столе посверкивают графины. Радостное предвкушение праздника, светлое воспоминание детства, сладкое ощущение счастья…
У Норы в квартире никогда до сего дня не пахло пирогами. Ленка ничего не пекла. Я повесил пакет с одеждой на вешалку. Неужели я забыл о каком-то празднике? На дворе февраль, вроде ничем не примечательный месяц. Дня рождения ни у кого нет…
Не успел я расстегнуть пальто, как из кухни вынырнула Муся и бросилась со всех ног ко мне. В один миг домработница сняла с меня верхнюю одежду и подтолкнула к пуфику. Я, не ожидавший тычка, обрушился на него. Муся мгновенно стащила с меня сапоги и надела тапки. Честно говоря, я слегка растерялся. До сих пор женщины никогда не заботились обо мне с подобной страстью, даже неудобно, право слово.
– Вы ступайте руки помойте, – предложила Муся, – коли с улицы пришли, завсегда в ванную сначала зайтить надо. Еду сейчас подам.
В легком обалдении я проследовал в санузел и замер на пороге. Ванная сияла чистотой. Чьи-то трудолюбивые руки отскребли все до блеска. Справедливости ради следует отметить, что грязи тут не было никогда, Ленка худо-бедно шлепала тряпкой по плитке, но такой сверкающей чистоты не было и в помине. В мыльнице лежал непочатый кусок, от полотенец веяло фиалками. Сюрприз ожидал меня и в гостиной. Муся принесла чайник, и я обнаружил, что чай заварен именно так, как я люблю: не крепко, но и не жидко, он горячий, но не обжигающий и не перестоявший, нет никакого намека на горечь. Самое же сильное впечатление на меня произвели пирожки, горкой лежавшие на блюде.
– Это с капустой, те с мясом, вон те с грибами, рядом – с яблоками, – перечислила Муся.
Я взял сначала с мясом. Слов нет, чтобы описать вам это неземное кушанье. Воздушное тесто, телятина, перемешанная с жареным луком… Я проглотил штук восемь и остановился, когда понял, что сейчас попросту лопну. Нужно пойти к Норе и отчитаться, как прошел день, но сил моих хватило лишь на то, чтобы добраться до постели и рухнуть в нее. Последнее, что машинально отметил мой засыпающий мозг, это невероятный порядок в моей спальне.