Алхимия и Нотр-дам де пари - стр. 13
Интеллект – когнитивный полюс универсума – не «объект» опыта, но условие всякого опыта. Наше знание об Интеллекте не влияет на изучение фактологии, однако способно существенно изменить ассимиляцию этого изучения. Для современной науки «истины» (или общие законы), без которых эксперименты подобны облакам блуждающим, только схематические описания явлений, полезные, но преходящие абстракции; для науки традиционной истина – выражение, или «конденсация», возможности, всегда пребывающей во вселенском Интеллекте. Все, что проявляется в бытии более или менее эфемерно, имеет свою «модель» или свой «архетип» в Интеллекте.
Интеллект фиксирует возможности в их принципиальной незыблемости, для разума они – только тени или символы. Платон называет незыблемые возможности идеями, или архетипами, сохраняя их подлинное обозначение и не смешивая с простыми обобщениями. Подобные обобщения в лучшем случае отражения истинных архетипов, хотя даже этого нельзя сказать об их вульгаризации в «коллективном бессознательном». Этот двусмысленный термин предполагает странный симбиоз неделимости Интеллекта с непроницаемостью пассивных и темных глубин души. Не «под», а «над» рацио располагаются архетипы, потому разум и различает лишь ограниченный аспект их чистой реальности. Только в соединении души с Духом, вернее в ее возвращении в неделимое единство Духа, человеческое сознание внезапно открывается вечным возможностям, пребывающим в Интеллекте, или Духе: они спонтанно «конденсируются» под формой символов. Из «Пимандра» (Corpus Hermeticum) мы узнаем, как вселенский Интеллект раскрылся Гермесу–Тоту: «…и после этих слов он долго смотрел мне в лицо, и я задрожал под его взглядом. Потом, когда он поднял голову, я увидел, как свет бесчисленных возможностей образовал в моем духе (nous) бесконечное «Все», и огонь, в напряженности своей всемогущей силы, неподвижно застыл: именно таково было приблизительное понимание видения… Полностью от себя отрешенный, я вновь услышал: ты видел сейчас в интеллекте (nous) прототип, предшествующий любому началу без конца…»
Вещь или мысль символичны в той мере, в которой они отражают на физическом или ментальном плане свой архетип, или постоянную сущность (essence). Абстрактная мысль лучше подчеркивает дистанцию между символом и его архетипом, но воображение лучше отражает этот последний, так как образ сложнее абстрактного понятия и предоставляет больше маневра интерпретации. Образ, если он действительный символ, основан на обратном соответствии духовного и телесного, согласно закону «Изумрудной скрижали»: «то, что внизу, аналогично тому, что вверху».