Алхимия и амбивалентность любви 1 - стр. 17
– А кому? – прямо обескуражена вот такой запредельной наглости этого типа эта гражданка, уже раскрасневшаяся от стыда за вот таких своих современников, кто не имеет сил и воли отвечать за свои слова и действия. – Я здесь никого не вижу, кроме нас двоих. – В подтверждение своих слов эта гражданка покрутила по сторонам свою голову, в итоге вернувшись к Адаму, на кого она предельно открыто посмотрела, требуя от него честности отношений и хорош уже тут отпираться.
А тот видимо совершенно неисправим, и он продолжает вилять. Я говорит, самому себе это сказал. И как спрашивается, с такими как он, зацикленными только на себе эгоистами, где они кроме себя никого не замечают и не считаются, разговаривать. Только предельно жёстко.
– И как мне понимать вашу позицию по отношению ко всему сейчас со мной произошедшему? – как бы спрашивает эта гражданка, всё больше и больше удивляющаяся инфантильности сегодняшнего современника, тогда как Адам прямо чувствует в себе тревогу по поводу того, что она как раз не спрашивает, а у неё уже насчёт него назрело некое решение, которое обязательно поставит его в самое уязвимое положение. И как бы этого сейчас не хотелось Адаму, интуиция его нисколько не подвела.
– То, что вы тут совершенно не причём. И ко всему со мной сейчас случившемуся на этом моём пути к очень важным для меня делам («В салон красоты что ли? – позволил тут эту неуместность про себя Адам, принижая физическую привлекательность этой гражданки, которая, как оказывается, недостаточно для него хороша, плюс это просто унизительно так считать, будто у таких молодых гражданок не может иметься дел за пределами салонов красоты), вы совершенно не имеете никакого отношения, хотя бы по той причине, что всё это со мной произошло в результате случайных стечений обстоятельств. Всё так, как я сказала? – с таким категорическим утверждением и упорством в сторону Адама и его подспудной вины в этом происшествии с её падением задаётся вопросом и смотрит на Адама эта гражданка, что Адам прямо не стал находить в себе места, куда бы ему свои руки спрятать. Да ещё так ловко подошла с этим вопросом к нему эта хитроумная гражданка, что согласись он сейчас с нею – а к этому всё и идёт, ведь она всё верно описала – то это будет звучать так, как будто он признаёт свою вину в том, что она упала.
И Адам, переполненный несознательностью и возмущением на этот раз не может в себе сдержать этот порыв в сторону нахождения справедливости, а так-то это из него так и прёт его пещерная невоспитанность, где право сильного определяло твою правоту. – Но как? – вот так возникает и пытается противоречить здравому смыслу Адам, выпучив свои зенки для убедительности, и, конечно, чтобы напрямую не смотреть на свою оппонентшу, в себе прямо-таки обескураженную от таких на себя претенциозных взглядов безумия этого человека. Не скажи этому человеку ничего, он начинает везти себя неадекватно, как сорвавшаяся с цепи та собака, о которой на заборе предупреждают не званных гостей.