Алхимик и королевский ингредиент - стр. 58
Голос обрушился на Сейна, будто усиленный медными трубами:
– Не смей лгать нам!
– Не ври нам… – шепотом вторили голоса из мрака.
– Обманывать нехорошо…
– Честность дороже золота…
– Всю жизнь ты думал только о себе, – гремело в голове, – хитрил и изгалялся. Ты использовал боевые заклинания в здании академии, якшался с бесами, превратил свой класс в кур! Ты регулярно подвергаешь других опасности. Признай, ты ни во что их не ставишь!
– Согласись…
– Мы поймем…
– Мы не будем ругаться…
– Что ты пытаешься доказать? Мы видим тебя сквозь все твои маски, Сейн, видим, как противно тебе это место. Решай, чего ты действительно хочешь. Самая большая насмешка природы – это дать такую силу тому, кто не знает, что с ней делать.
– Мы подскажем…
– Научим…
– Проведем за ручку…
– Исправь это! Отдай нам ее душу, и мы покажем, как далеко ты можешь зайти на самом деле!
Демоны умолкли, ожидая ответа. Сейн стоял, дрожа и пошатываясь, как от ледяного ветра, иней осел у него на губах.
– Одно ты верно сказал, – выдавил он. – Сила есть…
Шарик света бегал у него между пальцами. Простейшее заклинание, которое большинство учит еще до поступления на первый курс, но сейчас Сейн вложил в него всего себя.
Белая вспышка с гулом разорвала тьму, смела мглистую завесу, как бурный поток сметает хрупкую дамбу. Находись они в мире живых, и этого света хватило бы, чтобы сварить глазные белки даже сквозь закрытые веки.
Одно мгновение – и лаборатория стала прежней. Тень у кубка сдулась до прежних размеров и будто вся истончилась, подернулась легкой рябью.
Сейн хотел что-то сказать, но не успел, не заметил, как она прильнула к полу, скользнула к его ногам, минуя очерченные круги, выросла за спиной.
– Ума не надо, – шепнула на ухо. – Будь у тебя ум, знал бы, кому не стоит угрожать.
Схватила его за плечи, грубо впихнула обратно в тело, комкая и толкая, как впихивают старую одежду в слишком тесный комод. Сейн кричал, но не слышал собственного крика.
…Мир ворвался в него резко, с болью и скрежетом зубов. Резанул по глазам. Череп словно сдавило тяжелым железным обручем, тошнотворная горечь заполнила рот. В ушах стоял угасающий шепот:
– Не коснуться тебе больше золота, не будет его ни у тебя, ни у…
Сейн с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как сердце норовит проломить путь наружу через грудную клетку. Пьяно пошатываясь, обернулся на странный треск за спиной.
То трещала, искрясь, молния между пальцами Линды.
– Будешь первым! – выдохнула она.
Когда в Сейна ударил свет, мир погас.
Сейн сидел на голых камнях, прижимаясь лицом к прутьям решетки. Кровь на лбу и щеках успела засохнуть, холод металла помогал хоть немного унять боль. Когда стражники узнали, что он натворил, били долго и с остервенением голодных псов.