Алхимик и королевский ингредиент - стр. 53
Сейн разочарованно пробежался взглядом по столу: кто-то съел последний лист квашеной капусты.
– Можешь, мастер, а? Мо-ожешь! – прорычал ему на ухо Бальтрам.
– Что-то я умею, – согласился Сейн.
– Кончай скромничать! Лучше глянь на эти рожи. Видишь, как льется дармовое пиво в их глотки? Так вот, ты сегодня, возможно, кому-то эту глотку спас. Давай, бери кружку, и… – Командир приосанился, заметив Марго. – А ты что стоишь, как неродная? Садись рядом. Ты алхимика своего держись, слышишь? С таким не пропадешь! Верно я говорю, мастер?
Сейн вцепился руками в холодные бока кружки и сделал большой глоток, лишь бы ничего не отвечать.
Былое. Девственница
Совсем близко, глаза в глаза.
– Я у тебя точно первый?
Линда почувствовала, как тепло растекается по шее.
После нескольких глотков вина ночная прогулка по зданию академии казалась первокурснице невиданным приключением. Лунный свет под каменными сводами коридоров, тишина в пустынных аудиториях, тьма по углам и на лестничных пролетах. Знакомые места после заката меняют привычные очертания, выглядят по-новому.
Но Линду будоражило не само проникновение и не опасность наказания. Не от вина внутри трепетал огонек.
Линда была здесь с ним.
Высокий, с густыми волосами цвета темной меди и лукавым прищуром. Каждый его жест, каждая улыбка тонких губ были грациозны в своей небрежности.
Он провел ее по академии, играючи снимая охранные барьеры. «Они здесь для виду, ни одного боевого», – отшучивался он. А она ловила взглядом ловкие движения его пальцев и мечтала однажды получить такую же силу, научиться тому, что знает он. Чтобы он ее научил!
И вот они в главной лаборатории, пахнет щелочью и травами, а у Линды пылают щеки, и бретелька платья опущена на полдюйма ниже приличного.
– Да. – Линда сделала глоток из его фляги.
Он не притронулся к вину, смотрел не отрываясь, а в зрачках его горела луна.
– Поцелуй меня, – попросила Линда и удивилась, как медленно поворачивается язык.
Она дрогнула и напряглась, судорога не спешила отпускать онемевшее тело. Глаза Линды широко распахнулись и замерли, из приоткрытого рта вытекла капелька слюны.
– Девственница – это хорошо, – сказал Сейн и взялся за нож.
– Три унции орихалковой соли, четверть унции красной ртути, две унции розового масла… – Бормоча под нос, Сейн внимательно взвешивал ингредиенты, а после отправлял в котелок над жаровней. – Когда выкипит, добавить пять унций измельченной коры костяного граба…
Он водил пальцем по строчкам толстого фолианта, вчитываясь в каждый знак формулы. Полночи измельчал, вываривал, дистиллировал, осаждал, процеживал и выщелачивал. Читал заклинания над перегонными кубами и ретортами, делал твердое мягким, а жидкое твердым. Низводил вещество до са́мой сути.