Альфабет - стр. 19

– Подожди, – остановил я ее.– Охранник же сидит где-то возле центрального входа, зачем его отвлекать, если все равно зайду с другой стороны?

– Затем, что надо сначала дослушать, что тебе говорят, – проворчала Алена. – Во-первых, охранник не только сидит на одном месте, но и делает обходы. Во всяком случае, должен. А во-вторых, в дом удобней всего заходить через центральный коридор школы – объект пересекает его как раз в районе входных дверей. Можно еще попасть в него через некоторые школьные окна, но здесь большая вероятность быть кем-то замеченным с улицы. Прикинь, картинка: какой-то мужик вылезает среди ночи из окна и исчезает в воздухе, словно призрак.

– Прикинул, – выдавил я улыбку. – Не годится.

– Иди тогда. Нет, стоп! – Алена достала телефон и кивнула: – Диктуй номер.

Я сделал это с огромным удовольствием. Затем напарница мне позвонила, тут же сбросила звонок, и я с еще большим удовольствием сохранил ее номер.

– Только по делу, – опустила меня на землю Алена; видать, очень уж засиял, надо будет поработать над контролем эмоций. Впрочем, я не сильно расстроился и после этого предупреждения. Номер-то теперь у меня имелся, а дела – они ведь разными бывают.

На всякий случай, а скорее по привычке, я тут же его запомнил. На самом деле это очень просто, есть такая методика запоминания номеров… Каждой цифре сопоставляется согласная буква: ноль – это «н»; один, то есть «раз» – это «р», и так далее, до девяти, только девятке, поскольку «д» уже присвоили двойке, присваивается «м» – «много». Ну а составить более-менее осмысленную фразу из слов, начинающихся на эти буквы для того, кто много работал с текстами, дело элементарное. Все предложение сообщать не буду, но заканчивалось оно словами «ты моя радость», то есть «391».

Алена убрала смартфон и сказала:

– Все, работаем. – А когда я уже повернулся, услышал сзади тихое: – Удачи.

Дворами домов я спокойно дошел до школы. Алена предупреждала, чтобы я не светился, но было еще не настолько поздно, чтобы привлекать излишнее внимание – люди, пусть и не так часто как днем, продолжали входить и выходить из подъездов, подъезжали-отъезжали машины – в общем, лучшей маскировкой в данном случае было вести себя естественно и спокойно идти к своей цели.

Но когда я подошел к школьному ограждению, ситуация изменилась. Теперь не обратить на меня внимание мог только слепой. На руку мне играла относительная темнота – ближайший фонарный столб торчал метрах в тридцати – и то обстоятельство, что сразу за школой располагалась заметенная снегом спортивная площадка, на которой в это время никого не было. Однако гарантии, что кому-то не взбредет в голову пройтись именно по ней – например, выгуливая собаку, – конечно же, не было.