Алевтина старшая - стр. 49
В 1780 году во дворе у зажиточного крестьянина Луки Прохорова кроме трёх поколений членов его семьи проживало и пять захребетников – братья Антон и Прокофий Осиповы с семьями.
А в Фёдоре всё время как будто играла шляхетская кровь, толкавшая его на авантюры, подвиги и приключения. В результате одной драки не на жизнь, а на смерть с численно превосходящим противником, он погиб в неравной схватке, защищая своих односельчан, в основном женщин. По отношению к ним он всегда был любвеобильным вообще, и не по происхождению галантен. А женщины этих краёв всегда отличались не только хорошим здоровьем, но и добротой и красотой.
И это необычным образом косвенно подтвердил случай, связанный с преподобным Серафимом Саровским.
В 1785 году двадцатишестилетний Прохор Мошнин – уже достигший своими духовными подвигами большого совершенства, Саровский инок Серафим – вместе с другим таким же молодым и тоже известным народу, как человек святой жизни, Муромским иноком Антонием, шли лесной дорогой Муромского уезда Владимирского наместничества чрез дремучие леса, населённые дикими зверями и лихими людьми. Их путь пролегал через Новосельскую волость к дороге, ведшей из Мурома в Свято-Успенскую Саровскую пустынь, в которой Серафим Саровский обретал с 1778 года.
В жаркий летний день у колодца Верхней Берёзовки они повстречали Евдокию Петровну Комарову.
– «Святые отцы! – поклонилась она инокам – А не желаете ли из колодца водицы напиться?».
– «Спасибо, добрая душа!» – отвесил ей поклон отец Серафим.
– «С удовольствием! Яко манну небесну… из рук твоих!» – перекрестив её, добавил в поклоне и отец Антоний, и оба с удовольствием напились холодной воды из поднятого женщиной колодезного ведра.
Поблагодарив за воду, Серафим обратился к улыбающейся ему красивой женщине, распростёрши над её светлым платком на русоволосой голове свою худощавую длань, и не давая ей встать на колени:
– «Вот, что я скажу тебе, сестра моя. Пройдут годы, и праправнучка твоего праправнука родится здесь и будет просвещённой. На развалинах… – отец Серафим сделал паузу, утирая лицо, будто смывая с него пыль этих самых развалин – она возопит к благочестию, да и упокоится в земле московской! И дети её будут осенены дланью божией. Но один – правой, а другая – левой! И будет у неё ещё три младших брата – три богатыря земли русской! Старший, яко Илья Муромец, по земле пройдёт – своё море не найдёт, от родной земли силу и немощь обрядши! Средний, яко Добрыня Никитич, через дела ратные да терпение благодатное долголетье обретёт! А младший, яко Алёша Попович… летописцем станет, всё о нас пропишет!».