Алёшка! Ты попал! - стр. 4
Мы стали доводить до ума мой новый образ.
2. Глава 2
– Вам кого? – Миша сладко зевнул во весь рот и потянулся. Он стоял передо мной в одних трусах, почёсывая волосатый пухленький живот. Глаза сонные, взгляд неосмысленный. От него пахнуло перегаром. «Ага, опять вчера к своей спонсорше ходил!» – подумал я, стараясь не засмеяться. Потому что вернулся сегодня утром из Ливнёвска на автобусе, одевшись девушкой. И никто во время пути даже не понял, что я на самом деле парень! Ужас, как боялся в таком виде из дома выходить. Вдруг бы кто из соседей узнал?! Матери бы доложили, а та устроила бы такой скандал… страшно представить. Ну очень строгая она у нас с Лизкой.
Хорошо, сестрица помогла. Проводила до автостанции. Мы шли с ней по городку, как две подружки. Мне только постоянно приходилось голос менять, чтобы мужской не прорезывался слишком часто. Теперь я в общаге, стою перед Мишкой, а он ни сном ни духом. Значит, у меня всё получается! Моё перевоплощение в кроссдрессера удалось отлично!
– Доброе утро. Алёша дома? – спрашиваю, строя из себя девочку-целочку. Невинное создание, наивно хлопающее глазками и смущенное при виде незнакомого полураздетого парня. Только Мише на это наплевать. Ему только милфы с большим бюстом интересны. И вообще он без комплексов. Как-то раз на спор до ближайшего магазина, – в паре кварталов отсюда, – в одних трусах дошлёпал. Пива купил и вернулся. Как ему продали только, я думал сперва. Потом узнал: в магазине продавщица – дама в возрасте. А, ну понятно. Но я тогда позавидовал его наглости. У меня такого нет. Я немного стеснительный. Но стараюсь избавиться от этого.
– Нет его, уехал домой, – ответил Миша. – Тебе он зачем?
– Я… я… – опускаю глазки, стараясь изо всех сил не заржать, – я от него беременная.
– Че… че… чего-о-о-о?! – вылетает из друга растерянный возглас.
– Второй месяц уже, – говорю, опустив голову. Начинаю шмыгать носом, типа сейчас заплачу.
Изо рта Миши выскакивает короткое словно, означающее высшую степень поражённости. Только неприличное. Я делаю вид, что не услышала. Всё-таки девица хорошо воспитанная, не привыкла к подобному. Такой у меня теперь образ.
– Можно я у вас его подожду? – спрашиваю робко.
– Это… ну… да, конечно, проходи, – растерянный донельзя Миша открывает дверь и впускает меня.
Оказавшись в комнате, я тут же преображаюсь. Бросаю сумку под кровать, сам валюсь на неё. Закидываю руки за голову и смотрю на друга. У того глаза по пять рублей. Хлопает ресницами, потом хмурится.
– Не понял… – говорит.
– Чего ты не понял? – перехожу не свой обычный голос. – Я это, Лёха! Не узнал! – и начинаю хохотать, глядя на тупейшее выражение Мишиного лица. Он некоторое время стоит с разинутым ртом, даже дверь забыл закрыть. Потом приходит в себя: