Алёнкины рассказы. Хроники детских фотографий - стр. 15
Однажды маме повезло, и в нашем доме оказался этот волшебный солнечный плод. Мы с братом Лёней сначала долго любовались им, втайне завидуя обезьянам, которые имели к лимонам доступ в любое время и в неограниченном количестве. Мы думали, что эти фрукты растут исключительно в Африке, где и обитали эти самые обезьяны.
Вечером за ужином мама приготовила чай. Сняла корочку с лимона, а его прозрачные, сочные, кружочки опустила в наши с братом кружечки. Волшебный аромат разносился по всей комнате. Мы сначала нюхали чай, а потом, зажмурив от удовольствия глаза, отхлёбывали маленькими глоточками чудесный напиток. Но вдруг я заметила, что мама ту кожуру, что сняла с лимона, бросила в папин стакан. Я чуть не захлебнулась чаем от возмущения.
– Что ты делаешь?! Зачем ты кожуру кидаешь папе в чай?
Наличие бантика на темечке влияет на твою самооценку больше, чем отсутствие переднего зуба
Мама объяснила, что, оказывается, папа больше всего на свете кожуру и любит. Я подумала, что он не прав, но успокоилась. На вкус и цвет товарищей нет.
На следующий день на завтрак в садике у нас были варёные яйца. Я первым делом подумала о папе. Сколько много кожуры! Собрав её всю со своего яйца и от яиц соседей по столу, я набила ей полные карманы платья.
День в садике тянулся долго. Я не могла дождаться вечера. Как только мама разлила чай, я с гордостью и в предвкушении высыпала папе в стакан всю собранную скорлупу. При этом успела показать Лёне язык. Он же не вспомнил о папе, когда чистил яйцо за завтраком. Мама от «восторга» чуть не выронила чайник из рук. Но главное – папа! Мне показалось, он был очень доволен и оценил мою заботу. Ведь сегодня был чай с его любимыми кожурками! Гордость за себя и радость за папу делали меня счастливой.
Барышни
1958 год. Алёнка и Лёня
В детском саду случилась эпидемия гепатита. Брата скорая забрала первым. Я очень расстроилась. Почему ему всегда везёт? Как-то ему папа уколы ставил, Лёня рыдал, а мама за каждый укол подарки покупала. Однажды он потребовал бескозырку, и ему ведь её купили! А я?! Я готова была почти безвозмездно по два укола в день терпеть за один подарок. Особенно мне тяжело было пережить эту бескозырку. Я была уверена, что мне она нужна больше. Я уже представляла себя в ней. И как я буду распевать свою любимую на тот момент песенку, вышагивая по парадной лестнице нашего дома:
Из-под горки катится голубое платьице.
На боку зелёный бант. Тебя любит капитан,
Капитан молоденький, звать его Володенька,
Через годик, через два будешь ты его жена.
Мне казалось, что бескозырка прямо создана для этой замечательной песни. Или песня для неё?