Алёнкины рассказы. Хроники детских фотографий - стр. 11
1959 год. Женя Униговская и Алёнка
Ах, как хочется вернуться,
Ах, как хочется ворваться в городок.
На нашу улицу в три дома,
Где все просто и знакомо, на денёк.
Где без спроса ходят в гости,
Где нет зависти и злости —
Милый дом,
Где рождение справляют
И навеки провожают всем двором.
Спасибо тебе, наш милый дом, в котором никогда не закрывались двери квартир, наш добрый двор и наши замечательные соседи, за то что вы были в моей жизни.
Санки
1954 год. В санках Лёня, рядом Яша Униговский
Когда в сентябре 1953 года родился мой брат Лёня, магазины не баловали родителей изобилием детских колясок и санок. А уже в феврале брат приобщился к обществу таких же малолетних ясельных сородичей. В нашем дворе жил дедушка-умелец, который сделал для брата из фанеры замечательные голубые сани, напоминающие коляску. Прямо как в песне:
Санки сделал старый дед маленькому Ване.
Пес Буян пришёл смотреть, как несутся сани.
Лёню с утра укладывали в этот рукодельный транспорт и везли на встречу с ясельным коллективом. Прошёл год. В следующую зиму брат, уже освоивший позу сидящего, гордо ехал с мамой в санях, ещё не подозревая, что скоро ему придётся потесниться.
В один из октябрьских дней моя душа летела над лужами города Свердловска, водами Верх-Исетского пруда и заметила своих папу и маму. Меня не интересовали их заслуги перед отечеством и планы на жизнь. Я ещё не разобралась даже в том, что они были такие классные и что я полюблю их безусловно, безоговорочно и навсегда. Я сразу поняла, что мне как раз сюда и надо, потому что у них был красавчик Лёня. А это уже веский повод для создания организованной группировки. У меня не было никаких сомнений, что мне нужно приблудится именно к этой семье. Я пришла и здрасьте. Прошу любить и баловать. Опекайте, растите, воспитывайте и делайте из меня большого Человека.
Так, о чём это я? Вернёмся к нашим баранам, то есть к нашим саням. Лёня с самого начала молча игнорировал моё появление в его и только его дружной семье. В том своём юном возрасте он не хотел входить в одну мной задуманную группировку. А однажды капнула последняя капля в протекавшем ведёрке его терпения.
Настал мой черёд составить ему и его сопливым товарищам компанию в детском учреждении. В санях лежачее место было отдано мне, а ему пришлось пересесть на облучок, опустив ноги на моё укутанное тело. Этого он перенести не мог.
– Давай Ленку выкинем! – предложил он маме.
Выждал томную паузу и добавил:
– В сугроб или в мусорку.
Я к тому времени говорить ещё не умела, но уже усвоила папины слова, что в голове есть мозг, который мог думать. И мой мозг сказал: