Алекто. Сокровище морганов - стр. 29
А вечером жители острова собирались все вместе, чтобы посмотреть на красочное шествие в ярких костюмах и выступления акробатов, послушать песни менестрелей, закружиться в зажигательных танцах под громкую музыку, подурачить друг друга в вечер масок и узнать о своём будущем в ночь гадания.
Тресковый карнавал начинался музыкальными состязаниями менестрелей и заканчивался гаданиями над огромным чаном с водой, в которой плавала треска.
В первый день, уже с самого утра, вся округа наполнилась необычным шумом. Тарахтели, не переставая колёса, фыркали лошади, раздавались приветственные возгласы. Со всех дорог к дому маркграфа съезжались повозки, верхом и пешком прибывали жители острова. К представителю королевской власти на Раденне шли охотно – одни из уважения, другие из любопытства, а больше всего в надежде сытно поесть, поплясать и развлечься. В дом входили только очень немногие и почти все в ожидании веселья прогуливались по двору или сидели на расставленных слугами маркграфа грубых длинных скамьях. Во всех уголках – среди сидевших, стоявших, прогуливавшихся по двору – только и было разговоров, что о прибытии важных гостей из Лютеции.
Денежные затруднения графини де Лармор и её уединённый образ жизни не позволяли участия в праздниках. Впрочем, она и не стремилась к этому. В течение двенадцати лет, с того дня, как не стало её мужа, Бертрада не снимала траура. Живя в Доме папоротников на правах хозяйки имения, завещанного ей графом Харибальдом, она всецело отдалась воспитанию единственной дочери. Не появляясь на приёмах и званых обедах, при случайных встречах она обдавала холодом всякого, кто осмеливался намекнуть ей на возможность вторичного брака. Эта статная женщина в неизменно чёрном платье, ниспадавшем тяжёлыми складками, казалось, несла на себе отпечаток некой жертвенности.
Однако порвать все связи с местной знатью было невозможно, и, получив приглашение от маркграфа на Тресковый карнавал, Бертрада отправила туда Алекто. Сама же осталась дома, сославшись на головную боль и усталость.
Когда Алекто появилась во дворе маркрграфского дома, там было шумно от гомона собравшейся толпы. Мужчины вели оживлённые разговоры; женщины, придерживая длинные юбки руками, учтиво приседали перед знакомыми при встрече на дорожках или в дверях. Кое у кого из девушек были на блио пышные оборки – несомненный намёк на достаток в семье, но у большинства весь наряд состоял из скромной юбки и лифа, схваченного цветным пояском, тонкого обруча из поддельного золота на гладко убранных волосах и украшений с блестящим стёклышком, купленных у заезжих купцов.