Алекто. Сокровище морганов - стр. 13

Совладав с мучившими её сомнениями и страхами, девушка потянулась и бодро встала с постели. За окном, в привычном изумрудно-зелёном свете, её приветствовал новый день, который нёс с собой неожиданные открытия и новые впечатления.

Алекто уже решила, что начнёт этот день со встречи с маркграфом Эдом де Туар.

5. Глава 5

Когда Алекто появилась у ворот, за которыми возвышался дом маркграфа – настоящий каменный замок, там уже собралось общество из местной знати. Их называли рахинбурги, что значило «добрые люди», и все они были землевладельцами, вассалами короля Нейстрии, чью власть на острове представлял сам маркграф, а также центенарий, его правая рука.

Маркграф Эд де Туар – высокий, внушительного вида седоватый мужчина с тонким аристократическим лицом – производил впечатление очень богатого человека. Собственно, он таким и был. Во всех его движениях и в его речи чувствовалось, что это человек, крепко стоящий на ногах; его жена носила роскошные наряды и любила поговорить об «изысканной жизни» в столице королевства Лютеции и различных увеселениях.

Дуан Бальд, центенарий, или сотник, был представителем королевской администрации. На Раденне он возглавлял «сотню» - собрание всех свободных людей, которое вершило правосудие и следило за порядком. Внешне господин сотник являлся полной противоположностью маркграфу: был приземистый, рыхлый, краснощёкий. Они не были похожи друг на друга, но всё в них говорило о том, что это люди одного типа, одинакового происхождения и имущественного положения.

Остальные представители местной знати выглядели довольно скромно: их наружность говорила о том, что если им когда-нибудь и была знакома роскошь, то они давно уже от неё отвыкли. На этих мужчинах была отнюдь не модная, выцветшая одежда, украшенная дешёвыми побрякушками, сработанными местными умельцами. У многих были преждевременно состарившиеся лица, исхудалые от труда и забот. Жизнь на Раденне, где растительность была не такой богатой, как на материке, где зимы были суровыми и скудной почва, для них, дворян и недворян, превратилась в тяжёлую жизненную борьбу. Одним из них в память о предках остались фамильные гербы и затупившиеся, но когда-то закалённые в сражениях мечи, другим – земли, с которых они и сами кормились и обеспечивали пропитание своим сервам.

Каминный зал в доме маркграфа был высокий и мрачный; большое стрельчатое окно всегда оставалось полузакрытым тяжёлыми тёмными занавесями, падавшими на пол широкими складками. Скамьи и стулья в этом зале были массивны и сделаны из тёмного дуба. Огромный камин напоминал открытый вход в склеп и пылавший в нём огонь как будто служил наглядным доказательством существования пекла, который ждал грешников по ту сторону могилы. Редкие покои так соответствовали своей обстановкой внешности своих обитателей, как соответствовал каминный зал маркграфа находившейся в нём группе людей.