Алексей Ботян - стр. 12

Велосипед Алексей себе потом всё-таки купил – немецкий, подержанный. Исхитрился он как-то там, заработал, но своего добился, не отступил. Упорство и настойчивость были неотъемлемыми чертами его характера.

А замечательная машина была, говорил Ботян, он на этом велосипеде потом всю округу объездил. Кстати, хотя потом он стал «автомобилистом», но и на «двухколёсном друге» ездил лет до девяноста с лишним, пока врачи не запретили.

Вообще, судя по его рассказам, жизнь деревенская интересная была, гораздо разнообразнее, нежели в городе. Хотя тогда он завидовал своим городским соученикам по педагогическому училищу: они-то летом могли отдыхать, гулять и даже куда-то ездили. Он же всегда оставался в деревне и помогал отцу: нужно было бондаркой заниматься, столярничать, в огороде работать, за скотиной ухаживать. На охоту также ходили – разумеется, браконьерским образом, рыбу ловили, да мало ли чего можно было летом придумать! Тем более что друзей-приятелей у него было пруд пруди, он ведь всегда оставался человеком очень компанейским и притягательным для окружающих. Те, кто жил рядом, – те между собой и общались, дружили, вне зависимости от национальности и прочих условностей. Отсюда, кстати, и прекрасное знание сразу нескольких славянских языков, на которых приходилось общаться с окружающими. С друзьями-поляками Алексей нередко за компанию заглядывал в костёл и, обладая прекрасной памятью, быстро выучил наизусть многие молитвы, что очень пригодилось ему впоследствии…

…Можно без всяких натяжек утверждать, что деревенская жизнь послужила подготовительным классом для той школы, которая превратила Алексея Николаевича в первоклассного диверсанта и разведчика…

В 1935 году Алексей Ботян окончил педагогическое училище, в котором получил специальность учителя начальных классов. В школе, однако, он почему-то работать не стал, а вернулся в родные Чертовичи, где и трудился, как написано в той самой его анкете, что приведена в начале предыдущей главы, сельскохозяйственным рабочим. Точнее – работал на отцовском наделе, то есть у себя дома. По какой причине так получилось, Алексей Николаевич в разговоре с нами не уточнял, да и мы особенно не выспрашивали.

Через четыре года Ботяна призвали на военную службу в ряды Польской армии. Пусть не смутит читателя солидный возраст новобранца – 22 года, потому как в Польше тогда призывали после двадцати одного. Придумали это отнюдь не поляки: такое правило издавна существовало по всей Российской империи, в состав которой почти до самого 1918 года входила и по законам которой жила Польша.