Александрия - стр. 21

Я приехал в Жуковку на новом, огромном, как танк, джипе Nissan Patrol, с водителем.

Хозяин дачи встретил меня у крыльца сам. Проводил в дом, а шоферу велел дожидаться меня в машине, а не на кухне, где он обычно пил чай с прислугой, пока начальство решало свои дела.

Стол был накрыт не в гостиной, как всегда, а в кабинете Ивана Матвеевича. На две персоны. Закуски были расставлены, а горячее томилось рядом на изящном столике на колесиках. В камине успокаивающе потрескивали березовые дрова. Языки пламени отражались в стеклах высоких книжных шкафов из благородного темного дерева, за которыми поблескивали позолотой корешки книг.

Мы выпили по рюмке отборного армянского коньяка за наступившее последнее десятилетие XX века. И сразу, без лишних преамбул, хозяин перешел к разговору, за которым он и позвал меня.

– Саудовцы окончательно обвалили цены на нефть. Поступление валюты в страну упало до минимума. Мы больше не можем жить, как жили раньше. Эксперимент, начатый в 1917‑м, похоже, вот-вот завершится. Рушится наша идеология, наша страна, Миша. Что будет потом, одному Богу известно. И в руководстве партии, и в КГБ есть разные люди. Одни поддерживают Горбачева, понимая, что крах неизбежен, другие отчаянно хватаются за поручни тонущего корабля. Я принадлежу к первым. И чтобы там ни пел генеральный секретарь про социализм с человеческим лицом, про перестройку, гласность, ускорение, все – чушь, сладкая пилюля для обывателя. Никакого другого механизма для успешного функционирования экономики, кроме рынка, человечество еще не придумало. И вряд ли придумает в обозримом будущем. Поэтому давай будем готовиться, сынок, жить при капитализме. Ты – парень толковый, с головой, у тебя дар от Бога зарабатывать деньги. И надежней человека, чем ты, у меня в этом мире нет. Поэтому ты должен создать банк. Не удивляйся. С документами, с разрешениями я все устрою. Тебе будут приходить деньги. Немалые. То, что ты до этого на своих компьютерах и апельсинах заработал, – копейки по сравнению с теми объемами, которые скоро пойдут на тебя.

Я потерял дар речи. Сомнения быть не могло: Иван Матвеевич предлагал мне распорядиться пресловутыми деньгами партии, о которых трубила тогда вся демократическая пресса.

– А что скажут в Комитете? За такую самодеятельность, думаю, даже вас там по головке не погладят, не говоря уже обо мне.

– За это не переживай, – успокоил меня дядя Ваня. – Кому надо, тот в курсе. А чтобы тебе спокойней работалось и ты не отвлекался на подобные мелочи, у тебя для этих целей будет заместитель – надежный человек из этого заведения.