Александра. Начало - стр. 99
Фиби кивнула.
Крис, не спуская глаз с Лексы, встал ближе всех к ней. Он вампир с превосходной физической подготовкой и опытом в боях. Сразу за ним остановился Айзек, чье прошлое не менее боевое. Он один из немногих, кто выжил в бунте, в котором погибли сотни. Эмма стояла чуть позади Айзека, но следила не за Лексой, а за ним. Фиби присела рядом с Мэри.
Я старался ни о чем не думать, сосредоточиться на Лексе и морально подготовиться к тому, что она может проснуться не такой доброжелательной, какой была сегодня утром. Беззащитная девушка, которая боится больниц, спасает людей из горящего здания, любит мотоциклы и крепкий черный чай, теперь проснется монстром. Мне было ее жаль, и чтобы немного успокоиться я вслушивался в удары ее сердца, принимая его ритм, как музыку. В одно мгновение спокойствие стерлось.
— В чем дело? — спросила Мэри, почувствовав, как я напрягся.
— Сердце не бьется, — ответил я, не сводя глаз с Лексы.
Она лежала у окна, и теперь было очевидно — перед нами вампир. Изменившееся лицо с ярко выраженными чертами, ягодного цвета губы, сильно выделявшиеся на побледневшей бескровной коже, шелковистые каштановые волосы, по своей крепости не уступающие металлическому сплаву. Каждая мышца, каждая клеточка тела изменились, и теперь перед нами лежал такой же усовершенствованный труп, как и мы. Совершенный убийца, которого может остановить только такой же, равный по силе соперник: вампир или оборотень.
Сердце перестало биться, знаменуя полную смерть. С минуты на минуту Лекса распахнет глаза, и мы узнаем, конец это, или начало.
Но она не спешила открывать глаза. Время шло, минуты безжалостно тянулись, комната наполнилась неподвижными статуями с одним живым человеком. Никто не шевелился, все были в боевой позиции, ожидая нападения в любую секунду. И Лекса распахнула глаза.
Ярко-красные бриллианты, сверкающие будто на солнце, с бледным желтым ободком вокруг зрачка, словно из-за благородного бриллианта робко выглядывал янтарь. Мэри вздрогнула от неожиданности, и я прижал ее, успокаивающе гладя по плечу.
Единственное движение застывших статуй, распахнутые веки Лексы снова застыли. Она смотрела в потолок, не дыша, не издавая ни единого звука, не двигая зрачками. Как хищник перед смертоносным броском.
Мне не было страшно, я не жалел о содеянном, хотя и не знал, куда привело нас мое любопытство, но я верил, что все не может быть так плохо, как рассказывал отец.
Лицо Лексы постепенно менялось. Ее облик, наполненный спокойствием и умиротворением, пожирался вырывающимся изнутри зверем. Глаза ожесточенно блеснули, лицо хищно искривилось — она была похожа на загнанного в угол волка. Зверь полностью поглотил все спокойствие, и только теперь моя ошибка стала слишком очевидной.