Александр Солоник: киллер мафии - стр. 40
– Да. – Саша уже прикидывал – прямо сейчас начнется драка или чуть попозже, а если сейчас – как он будет защищаться в этом маленьком, забитом разным хламом помещении.
– Значит, в мусарне… А теперь вот променял мышиный макинтош на лагерный клифт, – ухмыльнулся татуированный авторитет. – Жизнь – она баба стервозная, никогда не знаешь, где поднимешься, а где опустишься. Ты по какой статье тут чалишься?
– Сто семнадцатая, – невозмутимо ответил Солоник, но на всякий случай добавил: – Засудили меня. Подставили.
– И кто же тебя подставил, мил человек? – спокойно, с плохо скрываемой иронией уточнил авторитет. – Менты небось?
– Менты, – честно признался Саша.
– Значит, мента менты подставили… Получается, что ты среди этой падали самым гнусным был, коли даже псарня от тебя отказалась?
Саша промолчал.
– Да, редкое сочетание: мусор – и спец по «мохнатым сейфам», – «смотрящий» нехорошо сверкнул глазами. – Сладкое любишь, и чтобы задарма. Ну, а тут как жить собираешься?
Независимо передернув плечами, новый зэк произнес спокойно:
– Как раньше жил, так и тут буду.
– Ты чо, Корзубый, с этим гондоном травишь? – не выдержал «шестерка». – В «петушатник» его, паучину, гребень ему лепить!
Тот, кого татуированный атлет назвал Корзубым, лишь метнул на говорившего неодобрительный взгляд – мол, тебе слова не давали! – и «шестерка» мгновенно затих.
– Значит, как раньше?..
– Да.
– Это как в ментовке, что ли? – повесил набок голову Корзубый, и при этом глаза его сразу же сощурились, превратившись в узкие щелки. – Это, значит, и тут «мохнатки» ломать? Тут, мил человек, бабских «мохнаток» нет, тут все больше «духовки»… Да, мусорок, попал ты, и сильно попал. Говоришь, ментом был, а главного в жизни для себя не уяснил. Знаешь – там, на «вольняшке», закон мусорской, а тут, за решками, за заборами – воровской. Ты свой закон нарушил – теперь придется по нашим жить.
– Законы ваши – вы по ним и живите. Мне они не подходят, – Саша отступил на несколько шагов назад, чтобы в случае внезапного нападения иметь оперативное пространство для маневра.
Он понял: тактика разговора избрана правильная. Показать собственную независимость, продемонстрировать, что он хотя и загнан жизнью и обстоятельствами в угол, но все равно не боится этих страшных людей, давно определивших его судьбу, – а что еще оставалось? Во всяком случае, хуже не будет…
– Ты что, б…ь, еще не понял, кто мы такие?! – неожиданно взорвался «смотрящий». – Ты не на ментовских политзанятиях! Надо было на «вольняшке» себя правильно вести. – Он нервно зашелестел сигаретной пачкой, закурил, перемалывая фильтр «Кэмела» сизыми металлическими зубами. – Мало того, что мусор, мало того, что по пидарской статье, так еще и вины своей не видишь, перед нами крыльями машешь… Ну маши, маши. Значит, Саша тебя зовут? – врастяжку спросил татуированный авторитет и, не дождавшись ответа, продолжил: – Хорошее имя, красивое. И мужик, и баба такое носить могут. Вот и будешь…