Александр I = старец Фёдор Кузьмич? - стр. 31
Известие о смерти Александра получено было в Петербурге только 27 ноября во время молебствия о здравии императора.
Оно было сообщено первому Николаю Павловичу в церкви. Затем он уже от себя сообщил императрице-матери и своей жене. С этого же дня начались все перипетии междуцарствия и семейного раздела наследства. Не удивительно, что за это время потеряли голову и забыли об умершем, или, правильнее сказать, не имели достаточно времени распорядиться и перевезти его тело в столицу. Только 3 декабря Николай Павлович нашел возможность написать князю Волконскому следующее: «Письмо матушки, любезный Петр Михайлович, достаточно вас уведомит о причинах, побудивших нас всех просить через нее государыню императрицу решить самой все, что касается до тела нашего ангела: кому, если не ей, принадлежит собственность сих драгоценных останков нашего отца, кому ж, если не ей, решить все, что в силах будет сама решить. Но так как ее решение может касаться только до общих распоряжений, то на вас остается тяжелая обязанность всех необходимых приличных чести русского имени и памяти нашего ангела распоряжений.
Потому беру я на себя просить вас войти в сношение со всеми местными начальствами, с главнокомандующим и с прочими местами, с коими нужно будет, довольствуясь прямо мне доносить о принятых уже мерах, разрешая наперед все, что найдете приличным. Для сего, а равно и для уведомления, что императрица изволит решить касательно отъезда, дороги и времени прибытия сюда, равно и что самой государыни заблагорассудится делать, прошу сейчас прислать мне уведомление; все же сношения, нужные с местами, здесь находящимися, прошу делать непосредственно через меня. Дабы быть всегда известному как о здоровье государыни, так и об ваших распоряжениях, нужным считаю просить присылать уведомление, по крайней мере, через два дня. Государь предоставил мне все по оному распоряжению.
Статья важная, и которую сама государыня изволит решить, есть, везти ли тело отца нашего на Москву или иной дорогой; ей одной должно и можно сие решить. С нетерпением жду ваших известий – повторяю, помните, кого храните и чей государь он был! Скорее много, чем мало, вот мое мнение.
Ваш искренно доброжелательный
Николай».
Другое письмо было написано и послано Николаем Павловичем князю Волконскому 5 декабря: «В дополнение последнего моего письма, любезный Петр Михайлович, нужным считаю вас уведомить, что с разрешения матушки все флигель-адъютанты государя, не находящиеся при войсках, и генерал-адъютант Трубецкой, как один здесь без должности находящийся, получили повеление отправиться и явиться к вам для нахождения при теле нашего ангела. Генерал-адъютант Васильчиков, хотя без должности, но находящийся в Совете, где присутствие его необходимо, остается здесь, равно как и прочие генерал- и флигель-адъютанты до особого повеления государя императора. Известия от его величества нами ожидаются с большим нетерпением, ибо все зависит от него одного. Ежели мы здесь долго останемся без его повелений или в безызвестности его решения, будет ли или не будет ли сюда, мы не будем в состоянии отвечать здесь за поддержание нынешнего порядка и устройства и тишины, которые, благодаря Бога, совершенны и поразительны не только для чужестранных, но, признаюсь, и для нас самих. Михайло Павлович, приехавший третьего дня с известием из Варшавы, что государь изволит уже быть известен о несчастном вашем донесении, ничего не привез решительного и потому от матушки возвращен в Варшаву сего же дня, с неотступною ее просьбою пожаловать сюда, где его присутствие необходимо.