Александр Градский. Гранд российской музыки - стр. 15
– Есть такая песня «Автобиография». Это все правда – все то, что там рассказано?
– Ернически, но, в общем, правда.
– А что сейчас с твоими родителями, где они сейчас?
– Мама моя умерла в 1963 году. В декабре. 18-го. И вот уже почти тридцать лет мама моя не со мной. Но я считаю, что это чисто физически. Духовно я ощущаю ее присутствие. А мой папа жив и здоров, слава богу, живет неподалеку, в Москве. Он работал инженером-механиком в Министерстве химического и нефтяного машиностроения.
– Министром?
– Долгое время работал в техническом отделе. Он хороший специалист, насколько я знаю.
– Ну, ты тоже ничего, в общем.
– Да, но только не в этой области. Мне много доброго о нем говорили совершенно разные люди, его сотрудники. Так что он, наверное, гораздо лучше меня по своим человеческим качествам. Обо мне так много хорошего не говорят, как о нем.
– Вот ты сказал, что о тебе «хорошего не говорят». Но ты ведь очень многим музыкантам, насколько я знаю, помогал. И помогал даже в ущерб своим каким-то интересам, так?
– Это неправда, я не помогал в ущерб своим интересам. Я просто считал, что это очень здорово, если буду не один этой музыкой заниматься, а вокруг меня будут друзья. Мало того, я считал, что это очень хорошо – если эти друзья будут иметь какой-то вес в обществе. Я имел в виду не только какой-то музыкальный вес, а, скажем, и социальный. И мне всегда хотелось этим людям помогать в меру возможностей. Я бы не сказал, что здесь я был альтруистичен. Я хотел действительно лучшего для этих ребят, которых очень любил и люблю. Но идея «мерзкая» все-таки была. Я был убежден, что немного буду стоить как один из основателей какого-то жанра, если у меня не будет последователей. Не знаю, как сказать: учеников – не учеников… во всяком случае, людей, которые со мной заодно. И мысль о том, что у меня должны быть соратники, что ли, мысль меркантильная в чем-то у меня была. Поэтому я это все делаю и делал не только из альтруизма. Чем нас больше, тем лучше для движения и тем лучше для стиля. Если ты один играешь эту музыку… ну, один, а если вас – двое? А если вас – двести? А если – пятьсот групп? А если вас – тысяча групп? Даже если кто-то более талантлив, а кто-то менее. Это значит, что ты занимаешься делом не просто сам у себя в каморке, а представляешь определенного рода силу и движение. Это дополнительный эффект дает.
PS: Замечу, в декабре 1991 года до старта российского «Голоса» оставалось более двадцати лет, до открытия Театра Градского – почти четверть века. «Мечты сбываются», не так ли?