Алекса - стр. 6

– Проходите!

– Спасибо.

Как только я вошла в кабинет, девушка закрыла за мной дверь, но сама не вошла.

Я осталась наедине с женщиной, сидящей за столом, на вид ей было лет пятьдесят. На ней был надет костюм темно-синего цвета, а ее короткая стрижка, была уложена настолько аккуратно, словно она только что вышла из салона красоты. Женщина сразу же осмотрела меня с головы до ног своим строгим оценивающим взглядом, и мне стало некомфортно. Волнение зашкаливало, я чувствовала, что все это впустую. Никогда мне не попасть на работу в такое место!

– Присаживайтесь, – она указала мне на стул, стоящий напротив ее стола.

Как только, женщина раскрыла свой рот, стало еще страшнее, ее приказной тон и довольно грубый голос, заставляли меня нервничать сильнее.

– Добрый день, – я пыталась быть вежливой и собраться с мыслями.

Она тут же продолжила.

– Здравствуйте, меня зовут София Александровна, я начальник отдела кадров.

Женщина тут же без лишних церемоний, приступила меня интервьюировать. Один вопрос сменял другой, она прыгала с одной темы на другую. Мне казалось, словно я нахожусь на допросе, а я знаю, что это такое не понаслышке. Ощущения крайне неприятные, но это были еще цветочки. Вскоре она добралась до вопросов о моих родителях. Я наверно, никогда не смогу спокойно отвечать на этот вопрос. И мой пульс мгновенно участился!

– В строке, кем работают ваши родители, вы ничего не написали? – ее тон был достаточно высокомерен, она как будто предъявляла мне претензии.

– Они умерли, – я ответила тихо, чувствуя, как внутри меня градус беспокойства уже зашкаливал.

– Сожалею, – женщина ответила настолько сухо, словно, ей пришлось это выдавить из себя.

Но, на этом она не остановилась тем самым, повергнув меня в еще большее замешательство.

– Ну, кем-то же они работали, когда были живы?

Дыши, Алекса, дыши. Скоро все кончится.

– Мой папа работал в полиции и был следователем, а мама работала в фармацевтической компании, – мой голос дрогнул и подступил ком к горлу.

Мне, казалось, если она задаст еще хоть один вопрос о моих родителях, то я просто встану и уйду отсюда.

Я не могу о них говорить, ничего, ни с кем, и никогда! Это слишком тяжело для меня! Это выше моих сил! Эта тема закрыта! То, что я пережила – это безумно больно! И даже мимолетная мысль, вскользь промелькнувшее воспоминание причиняет дикую боль внутри. Весь тот ужас, что я видела невозможно описать словами!

София Александровна, как ни в чем не бывало, переключила разговор совершенно на другую тему, даже никак не прокомментировав полученную от меня информацию. Но это и к лучшему. Тем не менее, она продолжила собеседование, как уже по привычке, в своей жесткой форме. Я отвечала на все ее вопросы, но в моей голове уже звучал далекий тихий голосок, который говорил мне