Алекс: на деревню к бабушке - стр. 16

  Она погружает кончики пальцев в небольшой холмик муки на столе и быстро пробегает ими по кромке, поправляя тесто.

  Через секунду в руках у девушки появляется стеклянная миска с вареньем.

  Клубничное.

  На рефлексах облизываю губы, отвлекаясь от процесса и ощущая непреодолимое желание тотчас же развернуть её к себе, чтобы посмотреть в лицо.

  «Нельзя», — делаю бесшумный глубокий вдох, прикрывая глаза.

  Испугается, закроется.

  А у меня не так много времени, чтобы показать ей, насколько охренительной может быть такая… спонтанная связь. 

  Опираюсь плечом на косяк двери, пару раз жёстко втягиваю пресс, чтобы не позволить желанию взять над собой верх.

  Вот так…

  «Всё под контролем», — с удовлетворением констатирую про себя, когда Аня, словно в издёвку, отставляет чашку, пару раз проходится ложкой по поверхности, равняя начинку, и слизывает остатки варенья прямо у меня на глазах.

  Ещё раз…

  Спокойно…

  Я же не животное?

  А, похоже, оно…

  Потому что в голове не остаётся ни одной разумной мысли.

  Всё вертится вокруг неё: вкус, запах, ощущения от прикосновений, её чувственности, отзывчивости.

  Бл*ть!

  «Так дело не пойдет». — Отступаю за пределы кухни, впечатываюсь лбом и железным стояком в прохладную стену коридора.

  Это как знакомство в сетях: чем дольше оттягиваешь момент первой встречи в реале, тем больше шанс полнейшего разочарования.

  А поэтому, Анюта, будем знакомиться. Может, оно вообще никак.

  Как!!!

  Понимаю это после одной единственной фразы, которую бросаю в качестве стандартного комплимента, и вижу сначала всё тот же испуг, затем смущение, а потом она, забыв, что уже сняла фартук, одёргивает васильково-синее платье и всего лишь на мгновение прикусывает губы.

  Но этого хватает, чтобы я заметил, как к ним приливает кровь, усиливая естественный цвет, а пара едва заметных пятен от муки на платье развязывает мне руки.

  — Просто готовлю. Ничего особенного, — открещивается она от моего знака внимания, сразу же направляясь к мойке и резко включая воду, чтобы подставить руки под слишком сильную струю воды.

  Капли разлетаются вокруг веером.

  Детка, да ты просто клад!

  Отрываю от рулона несколько бумажных полотенец и приближаюсь, ни на секунду не выпуская её из поля зрения.

  Выключает воду, замирает.

  «Да, русалка, именно это я и хочу с тобой сделать, — погружаюсь в тёплую янтарную патоку её глаз, — но позже».

  И, вопреки адскому желанию собрать своими губами капли воды с её рук, я всего лишь протягиваю ей долбанную бумагу.

  — Спасибо, — с облегчением принимает она дар, который обходится мне слишком дорого.