Албазинец - стр. 63

– Батюшка, как мне жить? – И снова слезы хлынули из ее глаз. – Ты прости, туга ум полонит – не знаю, что и сказать.

– А ты говори, – попросил старец.

– Ну да, надо говорить, коль уж пришла, – вытирая слезы, согласилась женщина. – Отче, тут вот Федька мой…

– Федька? А что с ним? Анадысь я видел его – в Монастырскую слободу приезжал к кузнецу нашему. Неужто что случилось?

Наталья снова всхлипнула.

– Не любит он меня, – с трудом выдавила она из себя. – Все к этой узкоглазой по ночам бегает. А ведь у него семья.

Старец вздохнул.

– Да я уж говорил с ним. Только черного кобеля не вымоешь добела.

– А если я попрошу у Бога, чтоб он мне помог? – с надеждой посмотрела на старца Наталья. – Он же должон помогать несчастным…

– Должон, дочь, моя, конечно же, должон, – кивнул головой Гермоген. – Вот и обратись к нему. Али уже обращалась?

– Обращалась.

– А с молитвою ли? – спросил святой отец.

Наталья покачала головой.

– Да нет, вроде как по-бабьи. Со слезами.

– А ты попроси Николая Чудотворца, заступника нашего, – посоветовал старец. – Он скорее до Господа нашего достучится. Глядишь, и помилует Господь тебя. Али же мужа твоего за все грехи его накажет.

Наталья испуганно посмотрела на старца.

– Накажет? Федьку?

Ну, этого ей не надо. Ей бы только вернуть мужа, а вот зла ему она не желает. А какая нормальная баба желает зла своему мужику?

Страх обуял бедную Наталью. Его, страх этот, она понимала по-своему. Это когда что-то непонятное собирается у тебя на затылке, а затем струйкой истекает вниз, к самым пяткам по спине. И это все обрушивается мгновенно. Точно такое же случилось сейчас и с ней.

– А можно сделать так, чтоб Господь его не наказывал? Просто пусть Федька покается и вернется ко мне, – с надеждою посмотрела женщина на старца.

Дело шло к вечеру, и келья стала наполняться сизой закатной мглой. По стенам забегали тени. Тогда старец велел молодому послушнику, все это время стаявшему за его спиной, зажечь лампадку, после чего в горнице стало светлее.

– Я вот что тебе скажу, матушка, – взглянув в озаренное горящим фитильком лампадки лицо Натальи, проговорил старец. – Ты слезы-то не лей – дело это пустое. Лучше иди и молись Господу, чтобы он образумил твоего кобеля. Веруй, что Бог тебя любит и не оставит в беде, как он не оставляет любого, кто обращается к нему с мольбой. А мужа продолжай любить, ибо любовью все искупается, все спасается.

На прощание Гермоген благословил Наталью и подарил ей небольшую бумажную иконку Николая Чудотворца, а к ней писанный чьей-то прилежной рукою «Акафест святителю Николаю».