Албазинец - стр. 61

Но не суждено было Федору вновь погулять по маньчжурским пыльным дороженькам. Он-то думал, атаман оставит его за главного в крепости, пока сам будет мотаться по полям да долам, а тот возьми да прикажи ему собираться вместе с ним в дорогу. «Да людей понадежнее подбери, – сказал он ему. – Чай, не к теще на блины едем».

Ну вот, как что, так Федор. Нет, не может атаман обойтись без старшины. Видно, надежу в нем видит. А тут дорога дальняя – всякое может случиться. Ну а с Федором оно веселее. Тому ни Бог, ни черт не страшен. Да и фартовый он – из любой оказины выход найдет.

Погоревал Федор, погоревал, но делать нечего. Собрал он своих старых и верных товарищей – Гридю Быка, Ивана Шишку, Семена Онтонова, Карпа Олексина, Фому Волка, Григория и Леонтия Романовских – и велел им тоже готовиться в путь.

Теперь надо было просить Наталью собрать ему дорожную суму и чтоб не забыла про торбу с овсом для Киргиза. Трава одно, а овес совсем другое, любил повторять Опарин. От овса у лошади рубашка закладывается, подкожное сало, и ей легче бывает и зиму пережить, да и лето скоротать. Тем более, если речь идет о дальней дороге, где животине требуются силы.

Дав жене указания, Федор отправился к Саньке. Та встретила его холодно.

– Что с тобой? – заволновался казак. – Уж не случилось ли чего?

Она ухмыльнулась.

– Почему, орос, ты не сказал мне, что завтра уезжай?

Это ее «орос» означало, что она на него рассержена. Так она звала Федора в первые месяцы после того, как он привез ее в крепость. «Орос» да «орос»! Он ей: «Зови меня Федором. Федор мое имя». А она все равно: «Орос!» Будто бы издевалась над ним. Или не хотела признавать его. Даже после того, как он однажды ночью в порыве страсти силою взял ее.

А до этого долго примерялся к ней. И обнимет бывало, и за ушко легонько потреплет, а то и в губы чмокнет невзначай. Она морщится, кричит на него, а он все равно гнет свое. Потихоньку она смирилась с его ласками. Даже отвечать на них стала. Но дальше этого не шло. Но однажды Федор пришел к ней пьяненький и сделал то, о чем он подспудно мечтал.

Несколько дней она волком смотрела на него, даже на шаг подойти к себе не позволяла. Но женскую плоть не обманешь. Однажды она сама притянула его к себе, и это был самый счастливый день в его жизни.

С тех пор он уже не стеснялся своих чувств. Ох, и солощий[36] был до ласок! Так бывало зацелует, так истерзает в страсти, что она потом едва живою просыпалась на утро. Видно, это ее сводило с ума, потому она злилась, если он долго к ней не заглядывал. Но ведь ему, бедняге, на части приходилось разрываться. Не бросит же он просто так Наталью – чай, венчанные. Да и Гермоген ему не раз выговаривал за его шалости. Смотри, мол, от греховного корени зол плод бывает. И он приводил в пример Святополка. Зверь-братоубийца. А все потому, мол, что от греховной связи не по браку своего отца Володимира с вывезенной из грек черницею родился.