Албазинец - стр. 35
– Ангел его успокоил, – прошептала на ухо Федору Наталья.
– Теперь приготовьтесь к таинству крещения, – неожиданно шепнул молодым родителям диакон.
– Отреши его ветхость и обнови его в жизнь вечную, и исполни его Святого Твоего Духа, – проговорил батюшка.
Крестная мать, а это была Авдотья Семеновна, Наташкина бывшая соседка, положила Петьку на скамью и стала освобождать его от одеяла и пеленок. Малыш не издал ни единого звука. Только улыбался блаженно и что-то пытался говорить.
В знак душевной радости над чашеобразной купелью зажгли три свечи, и по одной свече дали восприемникам. Батюшка облачился в светлую ризу, опоясал руки серебряными поручами и стал читать молитву о неизреченном величии Божьем, бесконечной любви его к роду человеческому и наитии Святого Духа на крещенскую воду.
– Ты убо человеколюбче Царю, освяти воду сию!
Батюшка трижды благословил глядевшую на мир голубыми глазами ангелов воду, погрузил в нее пальцы, сложенные для благословения, и три раза подышал на нее, при этом приговаривая:
– Да сокрушатся под знаменем креста Твоего все сопротивныя силы!
Из серебряной мирницы батюшка взял тонкий помазок, обмакнул его в священный елей и начертал на воде троекратный крест.
– Благословен Бог, просвещаяй и освеящаяй всякого человека, грядущего в мир!
Следом, склонившись над Петькой, батюшка стал помазывать тело его крестом.
– Помазуется раб Божий Петр елеем радования, во имя Отца и Сына и святого Духа!
Голенького помазанника батюшка взял на руки и погрузил в купель.
– Крещается раб Божий Петр!
После этого Петьку облачили в белые ризки, повесили на шею крестик на светло-синей ленточке и пропели радостными голосами:
– Ризу мне подаждь светлу, одейся светом, яко ризою!
Потом было еще что-то… Кажется, батюшка читал Евангелие о прощальном заповедании Христа идти в мир и крестить всех людей во имя Его… Произносилась ектиния[25] о милости, жизни, мире, здравии и спасении новопросвещенного младенца Петра.
– Как пророк Самуил благословил царя Давида на царство, так благослови и главу раба Твоего Петра!
Это были последние слова священника, после чего он сделал постриг младенцу, отдав тем самым его в руки Божии.
Дома их уже ждали Федькины родители. Накрыли стол, выпили за новоокрещенного, порадовались за него – так и прошел славно день. А утром снова дела…
Кажется, недавно это было, а вот уже и сыновья выросли. Теперь вот этого маленького Чингисхана надо поднимать. Но ничего, подымем, лишь бы войны не было, подумал Опарин.
– Что, на сына никак налюбоваться не можешь? – усмехнулся стоявший рядом с Федором бывший новгородский стрелец, а ныне знаменщик Васюк Дрязгин.