Альбатрос над Фисоном. Роман - стр. 28
– Кретинизм! – со смехом повторил Стиг понравившееся слово. – Я сразу же сказал, что такой комендантский – это курам на смех!
– Вот в том-то всё и дело! – торжествующе поднял палец профессор. – И никто не принял его всерьез, как нарушение наших прав и свобод. Смешно ведь протестовать против запрета выходить на улицу в час, когда спят все и никто на улицу выходить и так не собирается. И что имеем? А то, что никто не возмущается, люди привыкают, а это, уверен, властям и надо. Это ведь только начало, да, только начало, помяните мое слово! Ближе к выборам, уверен, комендантский увеличат, разумеется «по многочисленным просьбам народа», например с часа до пяти. Но люди уже привыкли, проглотят и это, ведь и в эти часы мало кто шастает по улицам. А когда привыкнут и к такому, комендантский будет начинаться с полуночи, или с десяти, но протестовать будет поздно. Обыватели, конечно, поворчат-поворчат, но примут, в конце концов, как данность, а нам, интеллигенции, будет мешать наша проклятая логичность: если мы не возражали против комендантского с самого начала, чего сейчас-то шуметь? Разве с точки зрения исконных прав и свобод человека двухчасовой комендантский не такое же ущемление, как и восьмичасовой? Помучаемся-помучаемся, сожмем кулаки в кармане и… промолчим как всегда, так ведь?
Миса с любопытством посмотрела на профессора, а Стиг подытожил речь в своем стиле:
– В общем, к любовницам будем бегать днем. В обед. И вместо обеда. Как говорится, комендантская диета.
Бия, что сидела с другой стороны, оглушительно расхохоталась и захлопала в ладоши.
– Браво, Стиг! Не похудей только на такой «диете»!
Засмеялись и другие.
– Да, Стиг порой как скажет, так скажет, – довольно потирал руки хихикающий Эмердис. – Диета! – и обратился к г-ну Арпаку. – Вы, кстати, знаете, какое он недавно Хранителю Республики сокращение придумал? Да не при дамах будет сказано, – и он покосился на Мису, – заранее извиняюсь, но это – ХеР! Да, да, Хранитель Республики, – ХеР!
Г-н Арпак осклабился, Миса фыркнула, а Бия вновь захохотала.
– Стиг, ты прелесть! – и по-мужски похлопала того по плечу. – С тобой не соскучишься, паря!
«Паря», хоть и польщенный, не подавал вида и лишь насмешливо-глубокомысленно хмыкал.
После второго тоста «за свободный и демократический Лахош», а слово давали Эмердису, разговор вновь вернулся к темам политическим. А именно: придет ли к избирательным урнам на декабрьских выборах Хранителя Республики хоть один человек? Сама постановка такого вопроса, может несколько странно звучащего для нелахошца, была вызвана своеобразием избирательной системы Республики.