Албанец. Хищник, который меня украл - стр. 3
Мама родом из очень бедной провинциальной семьи. Приехала в Москву, не смогла поступить в институт, но зато нашла работу прислуги в богатом доме. Да так и осталась там.
Я родилась и выросла у Ростовцевых. А с Мари мы почти ровесницы. Она всего на полгода меня старше. Но, конечно, не считает ни подругой, ни хоть сколько-то равной. Да мы и неравны ни в чём. И даже в детстве это было заметно, а за двадцать лет между нами выросла целая пропасть.
Меня это уже не трогало. Хотя когда-то мне казалось, что мы почти сёстры. Даже внешне у нас немало общего: тонкие черты лица, схожее телосложение, светлые волосы. Правда, мои всегда были на несколько тонов светлее. Марилена прям завидовала. А потом начала осветляться, но к тому моменту я уже уехала из поместья Ростовцевых в школу-пансион, которую мама смогла оплатить.
После этого сразу пошла в колледж. Не самый престижный, разумеется. Зато с хорошей языковой базой и экономическим уклоном. Мое специализацией при поступлении в ВУЗ должна была стать международная экономика. И я усиленно готовилась, понимая, скольких трудов и жертв стоило маме обеспечить для меня такое образование.
Вдали от неё мне тоже приходилось тяжко. При любой возможности я навещала маму и помогала ей всем, чем могла. Меня воспринимали как дополнительную временную прислугу. Так что в свои каникулы я, можно сказать, подрабатывала у Ростовцевых.
Не знаю, зачем Марилена уговорила меня поехать в Грецию. Недостатка в обслуживающем персонале у неё никогда не наблюдалось. А по случаю Дня рождения она приволокла с собой целое стадо стилистов, визажистов, фотографов и личных помощников. Мне она, очевидно, выделила должность главной няньки. Вот я и возилась с ней, откачивая её после бурной ночи.
— Армин — настоящий урод! — жаловалась она, запивая анальгин третьим ристрето. — Я разорвала с ним помолвку!
— Сожалею, — протянула я.
Хотя не очень-то верила во все эти громкие заявления. Марилена и Армин расставались примерно каждую неделю, как по расписанию. Наверное, им нравилось доводить друг друга до крайней степени бешенства, а затем мириться.
— Ну, расскажи ты что-нибудь, — лениво простонала Ростовцева. — У тебя-то парень есть?
— Ну-у…
Честно, я не знала, что ответить. Парень у меня вроде был. Но не сказать, что наши отношения могли бы назваться хоть чем-то интересными. Я испытывала к Никите нечто среднее между симпатией и спокойным радушием.
Высокий спортивный молодой человек из благополучной семьи… И снова неровня мне — дочери служанки, которая всю жизнь растила меня одна.