Алая Завеса. Наследие Меркольта - стр. 52
– Был свидетелем по делу Якоба Вольфа Сорвенгера на слушаниях, проходящих в декабре прошлого года и в январе текущего, из-за чего пропустил сессию. Это правда?
Юлиан присутствовал всего лишь на одном слушании из нескольких – самом последнем, однако не нашёл причин доносить правду до Даугтон.
– Правда, фрау Даугтон. Не было времени прийти раньше.
– Очевидно, вы выполняли правое дело. Можете ли вы обещать мне, что более не опорочите репутацию академии? Не попадёте под следствие, не будете соучастником в акте вандализма и катализатором конфронтации с вервольфами?
Юлиан не порочил репутацию академии. Скорее, всё было совсем наоборот, но смысла объяснять не было. В такие моменты принято молчать и поддакивать, не рискуя навлечь на себя неприятности и сбросить с хвоста удачу.
– Более не повторится, фрау Даугтон.
– Иначе пострадаете не только вы, но и мистер Тейлор, – ответила ректор. – Вы донельзя везучий человек, герр Мерлин. Никому ранее не удавалось поступить дважды в академию в разгар семестра. Надеюсь, вы окажетесь последним. Теперь о главном – сессия была закрыта, но вы, опять же по большой просьбе мистера Тейлора, допущены до пересдач экзаменов и зачётов. На изучение пропущенных знаний и последующие досдачи я даю вам время до 1 марта текущего года. Не справитесь – будете отчислены. На этот раз навсегда.
– Я справлюсь, фрау Даугтон.
– Нисколько не сомневаюсь. Если мы прибыли к компромиссу, не смею вас больше задерживать. Занятия начнутся с минуту на минуту.
Она посмотрела на наручные часы, но так и не сказала точное время Юлиану. Ему это было и не нужно, ибо опоздание на данный момент было последним, что могло его расстроить.
Юлиан восстановлен – всё, как и обещал Лиам Тейлор. Он сдержал слово, и Юлиан не имел никакого права подвести преподавателя. Довольно – он больше не хочет портить никому жизнь.
Полтора месяца только казались большим сроком, но по факту всё обстояло иначе. Юлиану предстояло сдать физику, алхимию, боевую магию, геометрию, историю Союза Шмельцера и историю оккультизма. Последним в этом списке значилось естествознание, но за это Юлиан волновался меньше всего – естествознание в академии преподавал мистер Тейлор.
Всё же остальное походило на лабиринт. Геометрию и физику Юлиан перестал понимать ещё за три года до окончания школы, историю же и вовсе терпеть не мог, а его познания в алхимии ограничивались рецептом вишнёвого коктейля. Боевая магия ещё вызывала какую-то надежду – Ривальда преподала ему немало уроков.
Дел было предостаточно, но в отсутствие заговоров и разоблачений Юлиан найдёт время на их выполнение. Он обязан всем – Пенелопе, маме, Лиаму Тейлору и памяти Ривальды.