Алая Завеса. Наследие Меркольта - стр. 24
– Якоб Сорвенгер, – обратился судья к подсудимому. – Теперь мне хотелось бы выслушать вас. Каково ваше мнение на этот счёт?
Сорвенгер ещё раз улыбнулся, словно ему была оказана невиданная честь. Перекинувшись взглядами со своей защитницей, Якоб сказал:
– Должен признаться, этот парень чертовски хорош.
Юлиан смутился.
– Ближе к сути, герр Сорвенгер, – сказал судья, взмахнув ладонью. – Вы подтверждаете слова подсудимого?
– О да. Конечно, подтверждаю, господин судья.
– Но в прошлый раз вы подтверждали совершенно другое.
– А в следующий раз подтвержу третье.
Издевается. Якоб Сорвенгер попросту издевается над всеми находящимися здесь. В особенности, над Юлианом.
– Доселе все ваши доводы не складывались в одну картину, – продолжил подсудимый. – Всякий раз оставалось множество пробелов. Но теперь… Теперь этот маленький, не побоюсь того слова, гений, уделал вас всех. Честно говоря, огромное спасибо вам всем за то, что в столь тяжёлый час позволили мне вдоволь повеселиться.
– Что вы хотите этим сказать? – не выдержал судья.
– Что я хочу сказать? Вы всё уже сказали за меня. Единственное моё замечание как самого опасного преступника Союза Шмельтцера заключается в моём глубоком сожалении, что версия Юлиана Мерлина так и не станет официальной. Мне очень жаль, что я сяду всего лишь за тройное убийство и какой-то там акт вандализма. Я всегда мечтал остаться в памяти живущих куда более ярким, но увы…
Казалось, Хлоя Гесснер тоже улыбается, слушая откровения своего нанимателя, либо же с трудом сдерживается.
Что эти двое задумали?
– Вы сказали всё, что хотели? – спросил судья.
– Даже больше. С нетерпением ожидаю приговора.
Бенджамин Ноттингемский пошевелил своими губами, ещё раз прокашлялся, после чего обратился уже ко всем:
– Раз больше нечего сказать, смею удалиться для выяснения решения. Объявляю перерыв.
Он стукнул по столу молотком, после чего зал буквально загудел.
Юлиану стало довольно не по себе от такого шума, и первым делом он, не обращая внимания на деда, поспешно удалился, надеясь скрыться от него в толпе.
Церемониальный зал здания суда располагался на самом верху, вдалеке от всей суеты, и, что удивительно, сейчас абсолютно пустовал. Ни одному зеваке, ожидающему решение судьи, кроме Юлиана, не пришло в голову заглянуть сюда, чему он был несказанно рад.
Во всём просторном помещении только у задней стены было на что посмотреть. А именно на находящиеся в двух застекленных хранилищах череп апостола Петра и легендарный скипетр Адама Шмельцера, при помощи которого он когда-то сплотил под единой властью едва ли не всю Западную Европу. Третье хранилище, в котором должен был находиться Экскалибур, пустовало.