Алая Завеса. Наследие Меркольта - стр. 13
– Никому не нужны твои деньги! Победы приносят не деньги, а настоящие герои, которым чистое небо над головой важнее кейса с бумагами…
– Как заговорил… Создается ощущение, что хоть что-то понимаешь в этой жизни. По факту же – не понимаешь совершенно ничего. Такие, как ты, как правило, умирают первыми. Неудачники, которых ты гордо именуешь героями, не выигрывают войны. Прямо говоря, неудачники никогда не побеждают вообще.
– Ты прикрываешь этими словами свою трусость! – не унимался Юлиан. – Пока люди, а в том числе и мой отец, умирали на войне, ты отсиживался в Италии, на юге, докуда война не дошла…
– Ты смеешь обвинять меня в трусости? – понизил тон сеньор Раньери. – Я обладаю банками во Флоренции, Генуе и Палермо. И то, что война те места не затронула – в том числе и моя заслуга, ибо финансирование…
– Ты снова говоришь про деньги! Трус…
Юлиан не смог договорить, потому что неожиданно начал задыхаться. Чем сильнее дед сжимал стакан с бренди, тем больнее сдавливалось несчастное горло Юлиана. Пока он не понял, что дышать уже нечем.
Дед редко пускал в ход невербальное колдовство, но тех редких случаев Юлиан боялся ещё с самого раннего детства, и сейчас кошмар вернулся.
Не дав внуку умереть, сеньор Раньери отпустил стакан и позволил Юлиану жадно вдохнуть снова появившийся драгоценный воздух.
– Не смей обвинять меня в трусости, – тихо и сурово произнёс дед, словно намекая, что это последняя фраза от него на сегодня.
Продышавшись, Юлиан снова не нашел, что ответить. Тело его переполняла жажда к бунтарству и стремлению идти наперекор всему. На какое-то время ему даже показалось, что столь затянувшаяся депрессия отошла на второй план.
– Ты никогда не ценил заботы в свой адрес, – нарушил молчание сеньор Джампаоло. – Юнец с подростковым максимализмом, разбавленным комплексом бога. Сразу после возвращения в Грунндебайтен я подключу все свои связи, чтобы определить тебя в такое место, где из тебя смогут сделать человека.
– Отправишь меня работать? – с долей иронии процедил Юлиан.
– Может быть да, может быть нет. В любом случае, для тебя это будет сюрпризом.
Юлиан всячески пытался пропускать полученную информацию мимо ушей, но, складывалось ощущения, что слова из уст деда насильно капали в его уши.
– Я спать хочу, – сказал Юлиан, хотя спать ему совершенно не хотелось.
Сеньор Раньери опрокинул стопку бренди, выражая на лице нестерпимую боль, которую принесло ему безразличие Юлиана.
Он не стал препятствовать желанию внука откинуться на полку и закрыть глаза, потому что всё, что он пытался сказать, уже сказал.