Алая сова Инсолье - стр. 29
Шатт. О какой демоновой хрени я думаю? Эй, что она задумала?! Зачем ей в бадье кинжал?! Она рехнулась, что ли! Но если сунусь и наору на блаженную, сразу станет понятно, что подглядывал. Что ж. Если начнет членовредительствовать – нашлю парализующее проклятие. И отмажусь, устроив погром в соседнем номере. Пусть думает – залетный некромант напал, а я героически защитил. Вот потеха!
Может, хоть заподозрит меня? В смысле, меня, изгнанного паладина, в том, кто напал. Магию-то почует. И решит, что недобитый предатель ордена, который продал душу тьме мертвых богов, пошел по ее следу, хотел напасть?
И будет снова благодарить за спасение. Меня. От меня.
Тьфу! Идиотка! Волосы! Она хочет обрезать себе волосы, дура блаженная!
– Не советую, – все-таки не выдержал я. Вот лучше бы она себе вены попыталась вскрыть, чем волосы обрубить. – Даже мертвые боги не просят в жертву волосы, что уж говорить о живых. Они не примут подобного обета.
– Что?! – Девчонка мгновенно нырнула в пену так, что на поверхности остался только нос. – Вы обещали выйти!
– Волосы обрезают только чахоточным или приговоренным к смертной казни женщинам. Еще так делают некоторые темные жрицы в знак отказа от всех даров богини плодородия. Если сейчас отрежешь – только подтвердишь для всех вокруг, что ты не святая, а ведьма. И будут тебя встречать кольями и костром в каждом задрипанном селище, а не через одно, как раньше. – Я нарочно проигнорировал ее возмущение. И вообще, мне надоело изображать озабоченного подростка возле щели в чужом заборе. Так что я подошел, взял простыню, подцепил девчонку за локоть, бесцеремонно поднял из пены и завернул. Шатт, она вообще ничего не весит.
И, только усадив ее на кровать, не выдержал, съехидничал:
– Не стоит верить на слово всем подряд, синьорита. В следующий раз на моем месте может оказаться кто-то другой, кого интересует большее, чем ваша возможность шлепнуться в обморок прямо в бадье.
Девчонка так обиженно сопела из кокона простыни, что мне стало по-настоящему смешно. Я не удержался и стиснул чуть крепче, чем нужно. К моему удивлению, девчонка не хрустнула и не сломалась, как фигурка из молочного стекла, на которую была сейчас похожа. Терпеть не могу эти фигурки. Когда-то в приюте, почти сразу после того, как меня отловили слуги милосердия, я разбил драгоценную статуэтку кошки, ее наша попечительница притащила в кабинет начальницы. Две недели спал на животе.
Жаль, эту пока разбивать нельзя.
– Раз тебе лучше, будешь сейчас обедать, – заявил я мрачно и хлопнул дверью. Где там эта прислуга? Обещали мне свиной суп с чесноком и хрящами – где? Лично запихну в святую, посмотрим, как она отреагирует. В храме блаженную наверняка кормили фруктами и прочим нектаром. А мы ей хрящей с чесноком.