Алая сова Инсолье - стр. 21
Городок, в который мы с Хрюшей шли, назывался красиво – Эхинова. Нам об этом сказали в предыдущей деревне. В городе жил хороший кожевник, которому можно было продать шкурки подороже. И хоть одну ночь поспать нормально – в кровати на постоялом дворе. Увы, не сложилось.
И все же я не думала, даже теоретически, что здесь в ходу сжигание ведьм, как в каком-то средневековье. Мне все еще подсознательно казалось, что я в своем мире, просто где-то в далекой глубинке, в тайге, рядом с поселениями каких-нибудь староверов. Пусть и понимала, что это не так, но сердцу не прикажешь.
А ведь могла бы подумать головой и сопоставить свои выжженные глаза с репутацией «изгнанной святой»… А еще им Хрюша не сильно понравился. Тем людям, что почему-то поджидали меня у городских ворот.
Вообще-то, это тело, оно умело драться. Достаточно было меня как следует напугать, и сознание пришелицы из другого мира будто отключалось, а контроль перехватывало нечто из прошлого. Прежняя хозяйка явно не была обычной «иконой», на которую молились местные страждущие. Она и лечить могла, и калечить.
Но не зря говорят: против лома нет приема. Помимо всего, как я заметила, это тело старалось в основном обезвредить нападавших, а не убить их. Но вот у толпы таких благородных манер не было. И меня тупо задавили живой массой. С дубинами. Никакие нити в темноте не помогли, хотя я ими довольно ловко отводила самые опасные удары и дергала нападавших за ноги так, чтобы они сами падали.
В какой-то момент меня ударили по голове и одновременно с этим – чем-то острым в спину. А дальше… дальше все. Даже обидно как-то. Только попала, и уже пристукнули.
Когда я первый раз очнулась, меня куда-то тащили. Запах сырых дров, палки, впившиеся в колени. Кто-то вздернул мои руки вверх и привязал к чему-то круглому. Грубые мужские голоса и не слишком приятная вонь какого-то лежалого чеснока.
– Сжечь ведьму! Сжечь! – повторял какой-то особо визгливо-неприятный старушечий голос. А я даже дернуться толком не могла. Умереть снова, наверное, было уже не так страшно. Но гореть заживо все равно не хотелось. И Хрюшу жалко. Сознание вновь начало угасать.
– Убью! – рявкнула навалившаяся темнота смутно знакомым голосом. – В сторону, падаль!
А потом окончательно все. Сил не осталось.
Следующее мое пробуждение было не в пример приятнее. Пахло свежим бельем, выпечкой и травами. Снова переродилась? Было бы неплохо. А еще хорошо то, что я так и не почувствовала боли от костра. Только вот неужели снова слепая?
– Идиотка, – раздался откуда-то сбоку голос. – Ни мозгов, ни чувства самосохранения. Удивительно, как тебя еще в детстве нежить не сожрала, такую дуру наивную.