Алая дорога - стр. 51

Нестеров, молодой здоровый мужчина, не находился во власти несущественных несуразных отговорок, что борцу не пристало обзаводиться семьей. Ведь даже Ульянов… Конечно, его спутница – соратник, но Елена тоже станет такой! Если даже Склодовская – Кюри, дама, перешагнула не только через помехи материнства, но и, что насущнее, стереотипы, почему он, уверенный в том, что является непобедимой силой, не может жениться? Конечно, может, и непременно женится. Это не повредит делу, а семейная жизнь с умной привлекательной женщиной станет не только радостной, но и полезной. Сколько они еще пройдут вместе… Алексей внутренне улыбнулся при этой мысли.

Его всегда раздражали надуманные романистами нелепые препятствия. Если возможно заполучить счастье, почему не сделать это вопреки всему? Те, кто отрекается от него – непроходимые тупицы. Желаемое нужно покрепче ухватить, сжать и не отпускать, а не рассуждать об отвлеченных материях, из-за ерунды лишившись тепла и страдать всю оставшуюся жизнь. Только сильным воздается, Алексей твердо верил в это. Его прямолинейность к невесть откуда взявшимся выдумкам, способным только ухудшить действительность, не позволяла задуматься глубже, чем он того хотел. Более важное место занимали мысли о переустройстве мира.

Прощаясь, Елена без улыбки, смотря в пол, пригласила его на обед в среду, и скрылась за массивной дверью. Боясь увидеть отца, она осторожно проскользнула в свою комнату и там тихо бесслёзно плакала, вздрагивая и понимая, как нелепо выглядит. Так Елена Аркадьевна Грушевская сделала для себя странное открытие: не каждая девушка после решающего объяснения парит в облаках часами, заразительно смеётся и грезит о счастливой жизни с прекрасным мужем. Бывает, что она плачет об утрачиваемой безмятежности, страшась перемен. Брак ведь не всегда приносит успокоение и наслаждение тихими естественными радостями. И те, кто вступает в него, казалось Елене, должны понимать, насколько рискуют. Но попробовать, тем не менее, стоит.

Ведь Матери Елены, урождённой Анне Михайловне Красновой, женщине довольно болезненной и слабохарактерной, супружество не было защитой и опорой, поэтому ее дочь знала о несчастливом замужестве не понаслышке. Она умерла в самом начале двадцатого века, когда всё в Европе отворачивалось от пуританского прошлого, сбрасывало старую кожу и стремилось к прогрессу и процветанию, с невероятной скоростью приближаясь к эпохе тоталитаризма. Умерла в четвёртых по счёту родах, не желая больше мучиться, не зная, чем заслужила столь безрадостную женскую долю. Двое её детей умерли в раннем младенчестве, осталась только Елена, хорошенькая, но чересчур легкомысленная, по мнению домашних, девочка, желающая, наверное, познать всё на свете. Она доставляла матери множество хлопот, но та находила утешение только в ней.