Алая быль - стр. 19
– И сколько помощь стоить будет? А то, может, овчинка выделки не стоит?
Стера глянул на волкодава удивлённо и произнёс:
– Мы денег не берём. А ежели кто и хочет отблагодарить – в братство видящих пожертвование вносит.
– Это как? – округлил глаза Дредай, – А ежели я не захочу платить?
– Значит, не плати, – просто улыбнулся Стера.
Тонкогубый волкодав вновь мотнул головой удивлённо и произнёс:
– И как вы не разорились ещё?
– Мир добр, – лениво разомкнул губы видящий, – И люди добро помнят. Так помогать вам или нет?
– Я бы от помощи не отказался! – твёрдо сказал Буеслав и оглянулся на побратимов.
– Я тоже согласна! – произнесла Вея и густо покраснела вновь. Впрочем, её товарищи сделали вид, что не заметили смущения девушки.
– Жито – за! – пробасил здоровяк.
– Большинство согласны, значицца и обсуждать нечего, – улыбнулся Стере Хват, – Поможешь – будем благодарны!
Стера, который только-только глаза прикрыл, отомкнул левое веко, глянул вбок куда-то и произнёс:
– Шиш, а ну, пошукай нежить Ауку. Знаешь, как выглядит? – видящий помолчал немного и добавил: – Ростом с жеребёнка. Мерзкое и волосатое, на двух лапах передвигается, но передние лапы длинные и как руки, по земле волокутся. Тут в полях кроме неё нежити и не будет больше. Ежели только Полевик. Но та мерзость мелкая и малоопасная.
Парень вновь прикрыл глаз, но теперь волкодавы, обуянные любопытством, сгрудились вокруг видящего.
– Стера, – негромко позвал парня Хват, – А это ты с кем гуторил сейчас?
Стера вновь открыл глаза, вздохнул тяжело, сорвал травинку и принялся её жевать:
– С духом одним. Увязался тут за мной.
– А вы… с духами и говорить можете? – спросил охрипшим голосом Дредай.
– С духами все говорить могут, – пожал плечами видящий, – Просто не все духов увидят. А из видящих ещё меньше ответы услышат. А так – болтай на здоровье. Духи слышат хорошо любого.
– Однако, – покачал головой Хват. Но больше не сказал ничего. А Стера оглядел всех своими голубыми глазами, в которых будто небо отразилось, и спросил:
– Могу я теперь подремать немного?
– Конечно-конечно, – даже руками замахал Хват и цыкнул на остальных, чтоб не лезли больше к видящему.
Впрочем, сами волкодавы тоже подремать решили. Развалились кто-где по поляне, кроме Буеслава, коего Хват караульным оставил. В июньский полдень двигаться куда-то – смерти подобно. В степи да в лугах от жары сомлеешь быстро, и никакая вода не поможет. И Ауки не надобно, чтобы упал, солнцем ударенный, да так и умер до вечера на солнцепёке. Потому на открытой местности замирала жизнь летом. Даже косари, пахари и прочий крестьянский люд работали с раннего утречка, когда только-только солнышко встало, то есть, с пятого часа, да чуть не дотягивая до полудня. А после два часа прятались, как мыши в норах, кто где: под сенью деревьев, в хатах, возле водоёмов. В общем, где угодно, главное – не под лучами жгучего, как пламя, солнца. А после, ежели лето – и до конца дня работали, пока совсем сумрак не опускался на землю.