Алан Мур. Магия слова - стр. 22

Прямой удар по эго Мура пришелся на конец первого семестра, когда выставлялись оценки. От звезды начальной школы он в первый же семестр скатился до девятнадцатой строчки в классе из тридцати человек. К концу следующего семестра он стал в классе двадцать седьмым[68]. Отчасти это было связано с тем, что его одноклассникам досталось лучшее начальное образование – они уже знали латынь и алгебру, с которыми Мур прежде не сталкивался. Отчасти это последствие того, что в «Спринг-лейн» Мур был большой рыбкой в маленьком пруду: «Мне казалось, я настоящий светоч разума. Я не осознавал, что вовсе нет, на самом деле я самый умный среди дураков!»[69]

Мур махнул рукой на школу. «Я решил – типичный для меня ход, – что если не могу победить, то и не буду играть. Я всегда был из тех угрюмых детей, которые терпеть не могут проигрывать в «Монополию», «Клюдо» или что угодно. Так что я решил, что хватит с меня борьбы за академическое превосходство»[70]. Это не значило, что Мур бросил учиться. Просто он стал самоучкой, развивал собственную внутреннюю жизнь, и он явно гордится тем, что во внеклассном чтении сошел с проторенной тропы. В основном он читал фантастику – особенно любил романы «Горменгаст» (Gormenghast) Мервина Пика, пережил фазу Денниса Уитли, фазу Рэя Брэдбери и фазу Говарда Филлипса Лавкрафта. Он впитывал все, что читал, – то есть довольно эклектичную и противоречивую литературу. Даже в грамматической школе он читал на качественно ином уровне по сравнению со сверстниками и часто обнаруживал – например, в случае с Mad или позже журналом Майкла Муркока New Worlds, – что читает то, до чего еще по-настоящему не дорос.

Из одноклассников практически никто не разделял интереса к комиксам, и в грамматической школе он никого не смог впечатлить своими стрипами «Омега», так что скоро их забросил. Но Мур не бросил комиксы в принципе. К концу шестидесятых существовала уже целая новая пачка тайтлов от Marvel для читателей постарше вроде «Серебряного Серфера», «Ника Фьюри: Агента ЩИТа» и «Доктора Стрэнджа», где персонажи были не такими простодушными, а истории склонялись к интроспекции. Повествование бывало более стилизованным и импрессионистским, встречались инновации вроде немых эпизодов и психоделических разворотов. Мур отмечал: «Возможно, самым примечательным достижением Стэна Ли было то, как он ухитрился удержать аудиторию, когда она давно переросла возрастные рамки, в то время ассоциирующиеся с читателями комиксов. Он добился этого, постоянно внедряя перемены, модификации и усовершенствования. Ни одному комиксу не позволялось бронзоветь»