Ала ад-Дин и повелитель джиннов - стр. 33
– Ваша дочь, насколько я понимаю, не желает этой свадьбы, – нахмурился проницательный аль-Васик.
– Увы! – развел руками султан. – Она своенравна и спесива.
– Но вы обещали, о великий султан! – Кустистые брови на безобразном лице выгнулись дугами.
– Обещали, – сник тот, нервно побарабанив пальцами по мягкому пуфику. – Но она ни в какую не желает выходить замуж!
– Чегоо стоят желания спесивых девиц по сравнению с волей величайшего из султанов, – льстиво заметил Мансур, склонив голову и кося глазами исподлобья.
– Все так, но мы обещали ее матери перед самой ее кончиной…
– Э-э, – только и отмахнулся аль-Васик. – Все это пустое, мой повелитель! Женщины не вольны решать подобные вопросы. Ведь мы, мужчины…
– Что ты болтаешь, о несчастный! Это не женщина! – выкрикнул султан, подаваясь вперед.
– Я не совсем понял, о сиятельный султан, – осторожно уточнил аль-Васик. – Мне показалось, вы говорили о матери принцессы. А разве она не женщина?
– Нет!
– Да простит мою глупость великий султан, – глаза у Мансура от удивления начали косить еще больше, – но кто же она в таком случае? Неужели?..
– Что ты мелешь, о презренный! – вышел из себя султан. – Она не женщина, а наша любимая жена!
– А… О!.. Прошу прощения, – низко поклонился Мансур. – Тогда конечно. Но что же мне делать в таком случае?
– Ждать! – отрезал султан.
– Смею ли я уточнить, сколько именно?
– Столько, сколько понадобится. Мы приложим все усилия, дабы устранить препятствия к вашему браку.
– Да простит меня великий султан, но я стар, и пусть я рассчитываю, если на то будет воля Аллаха, прожить еще лет двадцать…
– Ско-олько? – задохнулся султан, привстав с трона. Лицо его исказила гримаса негодования. – Ты сказал, двадцать лет?
– Д-да, – быстро закивал Мансур, не понимая, чем он мог так раздосадовать своего будущего тестя.
– Ты же уверял нас, будто неизлечимо болен? – Султан выпрямился и, заложив руки за спину, спустился на одну ступеньку.
– О, пустяки! – махнул рукой Мансур. – Болезнь моя оказалась всего лишь временным недомоганием.
– Временным недомоганием? – Султан спустился еще на одну ступеньку. Мансур отступил и сгорбился, выдавив на лицо льстивую улыбку.
– Мне так показалось, о мой повелитель. Но, слава всевышнему, все уже прошло.
– Прошло? Да как ты посмел, о негодный, солгать нам?! Нам, султану!
– Я не понимаю… – Аль-Васик сцепил пальцы рук и принялся разминать их. – Нет! Я, кажется, понял!
– Что ты понял, о презренный лгун?
Султан ступил на пол и начал надвигаться на перепуганного Мансура, хотя тот и старался выглядеть неустрашимым пред гневом великого султана.