Ала ад-Дин и повелитель джиннов - стр. 3
Перебирая в голове события последних двух лет, Максим никак не мог найти причин у мироздания быть недовольным им. Не воровал, не хамил, не ругался, пил не больше, чем остальные, по большим праздникам и торжествам, не сквернословил (не особо, по крайней мере). Вроде и не за что, а все же с Максимом происходило нечто странное, вселяющее как минимум здоровое непонимание: третий раз за день ему на глаза попадался какой-то оборванный араб.
Нет, сначала Максим, конечно, не обратил на него особого внимания. Мало ли какой чудик поднял в кинотеатре шум, так что пришлось прервать сеанс. Максим заглянул в кинотеатр по делам фирмы: монтировала систему пожарной безопасности, – а этот оборванец внезапно вскочил с кресла и, подвывая от ужаса, заметался меж кресел. Да еще сработала противопожарная система, включенная в тестовом режиме, к которой ушлый монтер уже успел прикрутить динамики, не сказав об этом никому. Так в кинотеатре такое началось!..
Максим, разумеется, получил нагоняй от шефа, несильный, но все равно обидно. Ведь ни за что же по большому счету!
После тот же араб встретился Максиму по дороге в аэропорт. Надо же такому случиться, что Максим подсел в автобусе именно к нему. Нервный загорелый молодой человек сидел, сжавшись, и круглыми, словно плошки, глазами наблюдал за проносящимся мимо него пейзажем среднерусской равнины. А потом Максим задремал, и араб куда-то незаметно слинял. Может, где на остановке по дороге сошел? Главное, что ничего у Максима не пропало, все вещи оказались на месте, и деньги в кармане, и документы с билетом – тоже. Но поволновался Максим изрядно, хлопая себя по карманам ветровки и перебирая содержимое сумки.
А тут еще оказалось, что и в самолете их места рядом. Бледный, донельзя напуганный житель Востока в рваной, заношенной одежонке и засаленной тюбетейке на лысой голове, оглядывал салон самолета, словно диво какое, ковырял обшивку грязным обкусанным ногтем, скребся в стекло и все дергал и дергал привязной ремень. А когда начали взлетать, так араб и вовсе сошел с лица и устроил истерику, а потом – хлоп! – и нет его. Вот только что сидел рядом с Максимом, распространяя вокруг себя удушающие ароматы потного тела и старой кожаной обуви, а стоило Максиму отвернуться на секунду – пропал, будто его и не было.
Максим, пребывая в ступоре, ощупал пустое кресло рядом с собой, даже все еще застегнутый ремень зачем-то подергал. А после вызвал стюардессу и путано рассказал о пропаже человека, при этом виновато и очень смущенно улыбаясь, только бы его не сочли умалишенным. Все оказалось гораздо хуже, чем полагал Максим: лучше бы бортпроводница решила, будто он и вправду не в своем уме, мило и понимающе улыбнулась, предложила воды и удалилась к себе. Так ведь нет! Она доложила обо всем командиру, и поднялась тихая паника. Ведь и проводница хорошо запомнила странного типа арабской наружности, особенно его запах.