Ал-Гебра - стр. 20
Внутри я обнаружил электронные наручные часы. У меня всегда были проблемы с выражением чувств, особенно радости, к тому же мне стало неудобно, и я протянул коробку обратно.
– Я не могу принять такой дорогой подарок, сам не могу тебе ничего подарить…
– Глупенький.
Вика встала, подошла ко мне и села на колени.
– Ты сам не представляешь, какой ты для меня подарок. Поэтому возьми и не выпендривайся.
Мои ожидания интимной близости не оправдались, причем еще это мягко сказано. Она уложила меня в кровать, а сама села рядом и начала рассказывать про то, как во сне человек может осознать, что он спит, и тогда сон можно строить по любому сценарию, который он только пожелает сам, а там и дверь в люцид откроется. Затем она резко встала и заявила.
– Я сегодня сплю в своей комнате. Ничего не говори и не думай, – сказала она и ушла в эту запретную комнату, заперев дверь.
Если Виктория там, её нельзя беспокоить, даже если придет конец света. Безусловно, я был весьма расстроен, но в тоже время с меня спал страх ответственности, что не справлюсь, ведь я еще был недостаточно здоров, и, занявшись разглядыванием и изучением подарка, не заметил как уснул. Когда я проснулся, Виктория всё ещё была в своей комнате, я поел прошлогодних салатиков и включил телевизор, предварительно убрав звук. Показывали старый советский фильм, и я, так как не было звука, придумывал диалоги актерам сам и мысленно их озвучивал. Увлёкшись этим занятием, я не заметил, как Виктория вышла из своей комнаты.
– Штаны спускай, – сказала она еле слышно.
Мне показалось, что она сейчас потеряет сознание, вид у неё был как у узника немецкого концлагеря. Неизбежность того, что сейчас придет боль, хотя вначале будет обманчивое блаженство, наложилось на то, что я мог хотя бы психологически подготовиться, ведь её запрет на употребление шампанского означал именно это. Виктория всегда мне запрещала употреблять алкоголь перед днём, когда будет брать мою жизненную силу. Сожаление в ту же секунду сменилось сочувствием к ней, я видел и чувствовал, что ей очень плохо, и только я могу ей помочь. Боль была долгой, казалось, что меня снова и снова острым шилом били в живот, вместо обычного калейдоскопа картинок, я видел лишь фиолетовые вспышки. Проснулся я от боя часов на стене. Странно откуда взялись эти часы, может Виктория повесила, пока я спал. Я быстро соскочил с дивана и вышел покурить, сам не зная зачем, пошел в сторону нашего ДК. Там вовсю гремела дискотека, у меня возникло желание найти Беса, причем не просто найти, а совершить акт возмездия. Войдя в зал, я увидел толпу ритмично дергающихся людей. Я знал, что они танцуют, но музыки не слышал. Я отправился в дальний угол, где обычно кучковалась банда Беса, но кроме Яичницы и еще двоих никого не нашел. Обида и сильная злость наполнили меня, и возникло желание врезать хоть одному их этих подонков, и я без колебаний напрямую направился к ним. Я подошел почти вплотную, но никто из их шайки не обратил на меня внимания. Яичница получил кулаком по лицу, в этот удар я вложил всю силу, на какую был способен, но он даже не заметил этого. В ярости я метелил руками и ногами всех троих, но удары не достигали своей цели, мои кулаки пролетали сквозь их тела, не причиняя никакого вреда. В отчаянье и смятении я остановился, пытаясь понять, что происходит. Я обвел глазами зал. Люди так же дергались под неслышимую музыку. Никому до меня не было дела. Перед глазами несколько поплыло, а когда изображение прояснилось, за спиной Яичницы я увидел Викторию. Она схватила его за плечи и одним рывком вытащила из его тела его же копию, которая болталась у неё в руках, как тряпка на ветру. «Это, наверное, его душа», подумал я. Яичница упал на пол, а в руках Виктории была его душа, и мне казалось, что эта душа видит меня, она кричала от ужаса, извивалась, пыталась вырваться, но Виктория с яростью, оторвала от души Яичницы кусок и брезгливо бросила с зияющей дырой в области паха на пол. Затем всё завертелось, закружилось, и я проснулся. Рядом лежала Виктория и, улыбаясь, смотрела на меня, вид у неё был прекрасный, и она была будто моложе.