Аквариум для двоих - стр. 29
— А мне нравится, когда меня Кристиночкой называют.
— Девочкам можно, — морщит нос. — Если не планируешь сбегать с криками, может, чаю?
— Из вежливости?
— Нет, я голодный.
И зачем я соглашаюсь? Но хуже быть уже не может.
Чувство неловкости отступает, а я с извращённым удовольствием помогаю накрыть на стол, мы просто болтаем, как друзья, которые не замышляли ничего такого.
Время подходит к девяти вечера, так что я поглядываю за окно и подумываю над тем, как мне сделать ноги, чтобы не обидеть. Хотя просто общаться с Родионом мне нравится, у нас много общего. Взять хотя бы рыбок.
— Может, останемся друзьями? — улыбаюсь, помогая убрать посуду в посудомойку.
— Это изощрённый способ издёвки? — усмехается.
— Нет, с чего ты взял? — округляю глаза.
— Как можно дружить с тем, кого хочешь? — зависает с тарелкой в руках и, опершись на гарнитур, смотрит на меня, не отводя глаз.
— Не настолько сильно я тебя хочу, чтобы не смириться с ролью подруги, — дёргаю бровями, давая понять, что шучу.
— Хорошо тебе.
— Да не прикалывайся, — отмахиваюсь и забираю тарелку из его рук, загружая и её в посудомойку. — Ты тоже не так сильно меня хочешь, — закрываю дверцу, беру тряпку и вытираю стол.
В следующую секунду чувствую стальную хватку и понимаю — ляпнула, не подумав, раззадорила мужика, кажется.
Хочу пискнуть, что не готова, а он дёргает меня и поворачивает к себе. Тряпка летит на пол, а я оказываюсь на столе. Поцелуй за поцелуем, и я уже забываю причины, по которым отказалась. Возбуждение рвёт на части, я готова, и будь что будет.
— Нет! Я не готова! — выпаливаю сразу же, как вновь ощущаю его возбуждение. — Мне страшно, — честно признаюсь.
— Я понял, — цедит, — только не кричи, когда уходить будешь.
— Не смешно! — хмурюсь.
— Да я и не смеюсь. Виталику привет, — отстраняется.
В комнате раздаётся звонкий щелчок, сама не понимаю, как это вышло. Рука вспыхивает, дую на неё, а Родион стоит с красным пятном на щеке. Такой увесистой пощёчины я ещё никому в жизни не отвешивала. Ну хоть что-то новое я попробовала не с Виталей...
Моргаю как кукла, ни о чём не думаю, ничего не чувствую, если не считать покалываний в пальцах после близкого знакомства моей руки и лица Родиона.
В этой звенящей тишине только искры не хватает, чтобы всё взлетело к чёртовой матери от напряжения. Чёрные глаза прожигают меня и влекут.
Наверное, он прав, любопытство убивает. Стискиваю челюсти, жмурюсь и громко-громко дышу, пытаясь унять бурю в груди и желание в штанах, но выходит так себе. Открываю глаза и смотрю исподлобья:
— Ты остановишься, если мне будет больно? — еле слышно спрашиваю.