Акты отчаяния - стр. 11
Лиза была настолько неиспорченной, что иногда я невольно закатывала глаза: ее пикники, трезвые званые ужины со съедобными цветами и жаренными целиком рыбинами и приключения в поездах казались мне личным оскорблением. По правде говоря, я хотела всего этого хотеть, с радостью жила бы такой жизнью. Точнее, я с радостью производила бы впечатление, что ею живу. Все, что Лиза делала для удовольствия, хорошо смотрелось со стороны, но не привлекало меня само по себе. Я думала, что жизнь, которая выглядит такой чистой, размеренной и возвышенной, позволит мне получить то, чего я хочу на самом деле, – новых людей, их внимание, влечение, любопытство.
Иногда я испытывала к людям вроде Лизы – людям, которые никогда не выходят из себя, во всем соблюдают умеренность и ложатся спать не позже часа ночи, – что-то похожее на презрение. Я ценила в себе постоянную готовность потакать своим желаниям и поддаваться сиюминутным низменным телесным порывам, которую принимала за вольный дух. Возможно, этим благоразумным людям просто не хватает смелости вести такой же честный образ жизни, как я? Мне не приходило в голову, что Лиза поступает именно так, как хочет, что ей хочется жить своей спокойной и воздержанной жизнью. Я не считала так, потому что мне казалось непостижимым, что можно выпить и не захотеть еще. Я не понимала, что у некоторых нет такой потребности.
По вечерам Лиза иногда открывала красное вино, украденное одной из нас из ресторана, делала глоточек, потом глоток побольше и, с удовольствием выдохнув, отставляла бокал. Следующие пару часов она попивала из него, пока читала или возилась на кухне. Наслаждение первым бокалом вина было мне чуждо; я, морщась, осушала бокал залпом, алкоголь, накладывавшийся на вечное похмелье, был на вкус мерзким и кислым, пока не начинали действовать первые две порции.
В свой двадцать первый день рождения я устроила у нас дома вечеринку. Лиза и ее новая девушка Хен пекли в кухне торт для меня. Одеваясь у себя в комнате, я слышала внизу их нежное оживленное воркование, и когда я сошла по винтовой лестнице Лыжной хижины в летящем красном платье в пол, обе ахнули от восхищения.
Лизе удалось нечто, казавшееся мне столь же невозможным, как умеренность в выпивке: она оставалась одна – по-настоящему одна, даже на свидания не ходила, – пока не нашла своего человека. За время нашего знакомства она почти ни с кем не целовалась, и я втайне удивлялась, что ей не скучно и не одиноко, хотя и понимала, что ее образ жизни лучше моего. Благодаря воздержанию можно заслужить историю любви.