Актуальные проблемы Европы №4 / 2017 - стр. 27
В марте 2014 г. тема поставок турецкими спецслужбами вооружений джихадистам обросла дополнительными подробностями. На видеохостинге «YouTube» гражданские активисты опубликовали запись разговора между президентом Абдуллахом Гюлем, замминистра иностранных дел Феридуном Сирилиоглу, главой национальной разведки МИТ (Millî İstihbarat Teşkilatı) Хаканом Фиданом и начальником генерального штаба Яшаром Гюлером, в котором обсуждался вопрос целесообразности проведения военной интервенции в Сирию накануне местных выборов 30 марта 2014 г. В ходе разговора Хакан Фидан, отвечая на реплику Гюлера о недостатке современных вооружений в регионе и необходимости их поставок, ответил, что службы МИТ поставили в Сирию порядка 2 тыс. грузовиков с оружием [US urged.., 2014].
Другое турецкое издание, газета «Cumhuriyet» в феврале 2015 г. опубликовала документы, свидетельствующие о том, что представители ИГИЛ регулярно осуществляли закупки стрелкового оружия и тяжелой артиллерии на черном рынке Турции. Причем турецкие спецслужбы отслеживали эти сделки и даже прослушивали телефонные переговоры боевиков с их турецкими контрагентами из Фонда (вакфа) защиты прав и свобод человека и гуманитарной помощи (İnsan Hak ve Hürriyetleri İnsani Yardım Vakfı – IHH), однако никак не помешали их осуществлению [Şık, 2015]. Даже после публикаций в прессе никто не понес за это ответственности.
Помимо поставок вооружений важной составляющей поддержки, оказываемой джихадистам, стало также и то, что турецкий теневой бизнес был замешан в сделках по нелегальным поставкам контрабандной нефти через турецко-сирийскую границу (одна из важнейших статей дохода ИГИЛ). В сентябре 2014 г. американское издание «New York Times» опубликовало специальный доклад, рассказывающий об обширной сети поставок контрабандной нефти в Турцию и о том, что США не смогли заставить турецкое правительство пресечь эти каналы, поскольку выгода от закупки нефти ИГИЛ оказалась слишком высока [Sanger, Davis, 2014]. На официальном уровне Анкара отвергла все обвинения «New York Times» как необоснованные и бездоказательные [Tanış, 2014]. Однако при этом турецкая газета «Radikal» осенью 2014 г. опубликовала данные о сотнях нелегальных трубопроводов, по которым контрабандная нефть перекачивается в Турцию [Tastekin, 2014].
Одновременно в турецкую прессу стали просачиваться сообщения об участии Турции в организации лечения раненых боевиков ИГИЛ. Как сообщала газета «Milliyet», летом 2014 г. один из командиров ИГИЛ Мазен Абу Мухаммад проходил лечение в госпитале при Университете им. Мустафы Кемаля в приграничном городе Хатай [IŞİD komutanı.., 2014]. Причем представители турецких спецслужб впоследствии признали подлинность фотографий, представленных журналистами в качестве доказательств [Ibid.]. Другое турецкое издание, газета «Hürriyet» опубликовала снимки, на которых был запечатлен боевик ИГИЛ Аммар Ало на лечении в госпитале им. Мехмеда Акифа Инана (приграничный город Шанлыурфа) [Gökçe, 2014]. После этих первых скандальных публикаций турецкие СМИ стали регулярно обнародовать информацию о раненых джихадистах, проходящих лечение и реабилитацию в турецких больницах и госпиталях. Турецкие власти, не отрицая раскрытых журналистами фактов, обращали внимание на то, что для получения медицинской помощи в турецких госпиталях не требуется предъявление удостоверения личности, а турецкие врачи, следуя клятве Гиппократа, оказывают медицинскую помощь безотносительно происхождения или рода занятий раненого пациента. Однако на самом деле в каждой турецкой больнице дежурит сотрудник правоохранительных органов, задача которого – фиксировать и идентифицировать всех поступающих пациентов с ранениями для дальнейшего выяснения обстоятельств и пресечения противоправных действий. Едва ли можно представить, что при отлаженном механизме контроля за деятельностью учреждений, оказывающих экстренную медицинскую помощь, у турецких спецслужб не было информации о личностях пациентов-джихадистов. Ведь в отношении боевиков РПК, обращавшихся в те же госпитали за медицинской помощью после ранений, полученных в Сирии, действовал иной порядок: их сразу идентифицировали и арестовывали [Devlet hastanesinde.., 2015].