Актуальные проблемы Европы №4 / 2015 - стр. 29

Соответственно, основной акцент при решении проблем мигрантов переносился на их интеграцию в принимающие общества, что требовало прежде всего обеспечения им реального доступа к основным социальным правам – на труд, социальную защиту, жилье, образование и культуру, а также на эффективную борьбу с их дискриминацией на всех уровнях. Важное значение в этой связи придавалось продвижению Европейской конвенции о социальном обеспечении, принятой СЕ в 1972 г. и направленной на усиление социальной защиты мигрантов по сравнению с тем, что предусматривалось предыдущими соглашениями. В ней содержались более жесткие обязательства для государств-участников по обеспечению мигрантов всеми видами социальных пособий, в том числе пособий по безработице, по беременности и родам, семейных пособий, трудовых пенсий, пенсий по инвалидности и пенсий по утрате кормильца (9).

Однако это было сочтено недостаточным, и СЕ принял в 1977 г. Европейскую конвенцию о правовом статусе мигрантов, в которой была сделана попытка обобщить все права мигрантов, содержавшиеся в предыдущих актах Совета. В ней регулировались, в частности, вопросы въезда, выезда, возвращения, вида на жительство и разрешения на работу, увольнения, воссоединения семей, обучения языку принимающей страны, обучения родному языку детей мигрантов, уплаты алиментов, доступа к жилью, приема на работу, условий и охраны труда, перехода на другую работу, перевода за границу заработанных средств, выплаты социальных пособий и пенсионного обеспечения, медицинского и социального обслуживания, доступа к административным и судебным процедурам (ст. 1–23) (10).

Обе эти конвенции квалифицировались в СЕ как «прорывные». Но, видимо, именно их «продвинутый» характер, требовавший не только серьезного изменения законодательства и адаптации правоприменительной практики, но и значительных затрат, обусловил настороженное отношение к ним государств-членов. Процесс ратификации этих конвенций затянулся, а в конце 1980-х годов, когда в связи с исчезновением «железного занавеса» в Западной Европе начали опасаться наплыва мигрантов из восточноевропейских стран, и вовсе остановился. В конечном счете конвенция 1972 г. была ратифицирована лишь восемью государствами, а конвенция 1977 – одиннадцатью. Не помогло даже то, что в 2002 г. Конференция СЕ министров по делам миграции, состоявшаяся в Хельсинки, приняла специальную декларацию, содержавшую обязательство «как можно быстрее» ратифицировать конвенцию 1977 г.

Этот опыт оказал серьезное воздействие на деятельность СЕ в миграционной сфере. Хотя Европейским советом были приняты еще три конвенции, имеющие отношение к проблемам мигрантов – Европейская конвенция об участии иностранцев в политической жизни на местном уровне (1992) (12), Европейская конвенция о признании квалификаций, касающихся высшего образования в европейском регионе (1997) (13), и Европейская конвенция о гражданстве (1997) (11), – акцент в практической деятельности СЕ сместился, с одной стороны, на продвижение отдельных положений в поддержку прав мигрантов в конвенциях, которые в целом были посвящены другим темам. В качестве примера можно сослаться на Конвенцию СЕ о противодействии торговле людьми 2005 г., направленную на борьбу с трансграничной проституцией и торговлей детьми, но также запрещающей любой принудительный труд и эксплуатацию (ст. 3 и 4) (5). Еще один пример – Конвенция CЕ 2011 г. о предотвращении и противодействии насилию в отношении женщин и домашнему насилию (Стамбульская конвенция), подготовленная Комиссией СЕ по вопросам гендерного равенства. В ней государства-участники обязываются выдавать самостоятельный вид на жительство женщинам-мигранткам, прибывшим в принимающее государство по линии воссоединения семей и ставшим жертвами семейного насилия, после того, как в результате развода они утрачивали право на проживание в этом государстве (ст. 59) (6).