Актуальные проблемы Европы №2 / 2016 - стр. 11
Вероятность войны России с Украиной российское население оценивает невысоко, во всяком случае, по данным Левада-центра, на апрель 2015 г. лишь у 11% опрошенных присутствовали «большие опасения» того, что столкновения на востоке Украине могут перерасти в войну между соседними государствами. Большинство россиян не считали такой сценарий вероятным: 48% рассматривали его как маловероятный, 14 – как совершенно исключенный. Только 4% россиян говорили о неизбежности войны. «Представления о войне циркулируют в общественном сознании скорее на эмоциональном уровне – опасениях и страхе, которые подогреваются ТВ-картинкой.., нежели на рациональных основаниях и реальных ожиданиях войны», – заключают эксперты Левада-центра [Российско-украинские отношения.., 2015 а].
«Отказ от установок “общего будущего” демонстрировался и в нежелании россиян каким-либо образом вовлекать страну в войну (ввод войск). Они предпочитают ограничиваться дипломатической и материальной (гуманитарные грузы) поддержкой восточным областям Украины», – считали эксперты Левада-центра в сентябре 2015 г. [Российско-украинские отношения.., 2015 б]. Летом 2014 г. четверть россиян поддерживала введение российских войск на территорию юго-востока Украины для прекращения конфликта. Среди поводов, которые могли бы вынудить ввести войска, были названы следующие: если будут продолжать гибнуть мирные жители на Украине (18%), возникнет угроза террористических актов на территории Российского государства (18%), продолжатся нападения на наши КПП на российско-украинской границе (18%). Треть респондентов (33%) отметила, что нашей стране не следует этого делать ни при каких условиях [Гражданская война.., 2014]. Д.А. Волков полагает, что анализ данных опросов по украинской теме за последние полтора года указывает на то, что «абсолютное большинство россиян настроены на невмешательство в чужие дела и против войны. Но умелая пропаганда и стремление к информационному комфорту помогают им совместить это настроение с поддержкой “помощи своим”» [Волков, 2015 б].
Что касается причин нынешнего конфликта на востоке Украины, бо́льшая часть опрошенных Левада-центром видит в нем результат вмешательства Запада (45% – июль 2015 г.) (по сравнению с летом 2014 г. эта точка зрения стала менее популярной); 27% считают его результатом националистической политики руководства Украины, 15 – протестом населения Восточной Украины против новой власти в Киеве и лишь 4% – результатом вмешательства России [События на востоке.., 2015]. В этом плане характерной чертой российского общественного мнения в отношении Украины Д.А. Волков называет «почти единогласное отрицание ответственности России» за произошедшие там события. «В качественных и количественных социологических исследованиях вырисовывается единый шаблон: “Россия не виновата”, “нас вынудили”, “мы защищаемся”. Интересным образом это перекликается со словами высоких российских функционеров: “Не мы это начали, начала другая сторона”» [Волков, 2015 б]. Социолог объясняет такое понимание происходящего в значительной степени влиянием государственных СМИ. Однако при всей «готовности» поддаться ему российская пропаганда основывалась в данном случае на глубинных установках российского массового сознания, сформировавшихся еще до украинского конфликта: недоверии к Западу, усиливавшемся со второй половины 1990-х и закрепившемся к середине 2000-х, тоске по утраченному величию. «Последовавшая со стороны Запада критика России и санкции против нее в каком-то смысле сыграли на руку российской пропаганде: “Ну мы же говорили, что все происходящее – антироссийский западный проект”… Запад организовал украинский конфликт и заинтересован в его продолжении, он ввел санкции, чтобы “ослабить и унизить Россию”» [Волков, 2015 б]. В этом контексте украинские власти в восприятии россиян предстают марионетками Запада, в чем убеждена половина российского населения. «Иными словами, российское население (как и российская власть) отказывалось признавать, что… украинцы могут самостоятельно выбрать себе политику и союзников» [Волков, 2015 б].