Актуальные проблемы Европы №1 / 2018 - стр. 28
Особенностью российской внешнеполитической дискуссии является то, что выработка российской внешней политики практически не опирается на теорию и российские ученые-международники не оказывают заметного влияния на стратегическое видение, генерируемое в Кремле и на Смоленской площади. Теория гегемонистской стабильности (Р. Гилпин, Р. Кеохэйн, с одной стороны, и Э. Валлерстайн – с другой) не имеет в России широкого распространения: она знакома академическому сообществу, но неизвестна политическому классу и высшему политическому руководству. В российской политической науке ведется дискуссия по вопросам архитектуры мировой системы (см., напр.: [Богатуров, Косолапов, Хрусталев, 2002]), но значимые работы по проблемам гегемонии и ревизионизма в международных отношениях практически отсутствуют. Гегемония в международных отношениях для российского дискурса – это прежде всего подчинение других стран себе силой и хитростью. Здесь нужно заметить, что понятие «хитрость» также заслуживает отдельного обсуждения, так как оно основано на предложенной С. Стрейндж концепции «структурной мощи» (structural power), предполагающей, что мощь государства в международной системе формируется в четырех областях: в сфере безопасности, производства, финансов и знания (информации) [Strange, 1996]. К похожим выводам приходили и российские исследователи [Лики силы.., 2013], но вопросов гегемонии как принципа построения международной системы они вплотную не касались.
В отличие от периода холодной войны и биполярной системы, когда СССР конкурировал с США и оспаривал у них пальму первенства в военной и идеологической областях, стараясь оставаться сравнимой с ними по экономической мощи державой, сегодня Россия официально признает за Соединенными Штатами статус сверхдержавы и не оспаривает его. Комментируя обвинения во вмешательстве в американские президентские выборы 2016 г., В. Путин заметил: «Америка – великая держава, а не банановая республика, если я не прав – поправьте меня» [Путин.., 2016]. В совокупности внешнеполитических документов РФ, в выступлениях официальных лиц признается право США оказывать существенное влияние на международную повестку дня. Вместе с тем Россия неоднократно формулировала свои претензии не только по поводу конкретных внешнеполитических действий США, но и по поводу их усилий по сохранению «исключительной» позиции США в мировых делах, иными словами – мировой гегемонии.
С точки зрения России, США – сверхдержава с огромным влиянием, но не более. Россия не признает американоцентричную картину мира, в которой вся мировая система выстраивается вокруг США, а американское государство становится во главе мировой иерархии. Степень признания легитимности американского влияния на мировую политику и торговлю, с точки зрения России, напрямую зависит от того, насколько качественно и профессионально американцы осуществляют лидерство в интересах различных членов мирового сообщества.